Печально однако

Решила ради интереса посмотреть, а есть ли в дайриках сообщество по Смолвилю. И что я нашла? "Смолвиль слэш"! Убейте меня. Похоже, ситуация стала только хуже с тех пор, как я закончила писать фанфикшн.
Впрочем, это закономерно. Нечему удивляться.

Но что интересно - в западных фэндомах по тому же Смолвилю, к примеру, гета все-таки намного больше. Россия, что, на пике так называемого прогресса? Или с нее коллапс начнется? Культура и язык - отражение социума. Печально однако.

@темы: blah

---

О птичках

Отбетила мне Тесса новую главу, спасибо ей. Вот только что-то не тянет меня ее выкладывать. Уже и следующую почти накропала... Как-то этот роман все более и более "вглубь" меня уходит.)) Наверное, пока не допишу, так и не буду выкладывать. Сорри!

Ну и еще я как бы в Смолвиль переселилась. Уже давно.

@темы: original

---

Ну... типа вдруг простенькая лирика опять...

Любуюсь я не тобой.
И жажду я не тебя.
То бог создал образ твой,
А в нем проявил себя.

И золото в сердце вдохнул,
Чтоб силу твою оттенить.
Красою он дух подчеркнул…
Как можно тебя (его) не любить?

@темы: poetry, original

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Календари

Меня тут долго не было. Если кому-то не ответила, то прошу прощения! Сложные были времена.

За новой главой забыла, что делала недавно календари на НГ.
Календари на 2012 с Кларком Кентом из Смоллвилля , Маленьким Кришной (детский с расписанием уроков) , Че Геварой (для папы каждый год делаю), с рисунками Тессы по мотивам Великой французской революции (Робеспьер и Элеонора плюс Эро де Сешель со своей дамой сердца) и с товарищем Шеппардом из "Звездные врата. Атлантида" . Формат А3.

@темы: art

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Чужие глаза

Такое бывает нежданно-негаданно,
Столь быстро, что миг не удержишь в руке,
В те чужие глаза ты заглянешь – и манною
С неба мир и покой вновь вернутся к тебе.

Ты думаешь, боль, как вампир, выпьет жизнь твою,
И не веришь давно в фейерверки тепла.
Но чужие глаза красоты острой бритвою
Разорвут злобный терн с неспокойства чела.

Позволить себе все забыть и надеяться?
Не в небесных хоромах, а здесь и сейчас.
Те чужие глаза верой пристальной светятся.
Что-то стало твоим в глубине этих глаз.


Я знаю, что обещала писать быстрее, но скоро, правда, все будет. Сорри, товарищи.
И еще, к сожалению, не всех знаю из ПЧ.

@темы: poetry

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Белая роза", Джон Бойл О'Райли, перевод

Давно я ничего не переводила... Но этот перевод, наверное, пойдет в 11 главу Эликсира.
Как всегда, старалась передать одновременно и форму, и дух. Второе четверостишие мне даже нравится.

Белая роза

Красная роза – страсти шептание,
Белая роза – дыхание любви;
Красная – соколом летает,
Белая – голубем парит.

Но цветок я дарю белоснежный
С огненной кромкой на лепестках –
В знак любви, самой чистой и нежной,
С поцелуем желания на губах.

Оригнал:

White rose
by J B O'Reilly

The Red Rose whispers of passion,
And the White Rose breathes of love;
O, the Red Rose is a falcon,
And the White Rose is a dove.

But I send you a cream-white rosebud
with a flush on its petal tips;
For the love that is purest and sweetest
has a kiss of desire on the lips.

@темы: poetry

---

Про стиль

После беседы с Тессой я задумалась про истоки стиля, который часто появляется у меня в вещах, когда повествование ведется с точки зрения героя с определенным состоянием сознания (Робин Ланкастер, к примеру). Характерные черты - научность, сарказм, жаргон, откровенность, изредка переходящая в резкость.
И тут меня осенило, откуда у меня идет этот стиль - все из-за преподавания ДЭИР! Лекции я читала тоже примерно в этом стиле. И идет он от босса школы, Титова К.В. Я помню, как когда-то давным-давно впервые попала на вводную лекцию Титова. Конечно, там еще и невербальная подача усилила эффект, но как он говорил! Мои уши пришли в восторг от такой взрывной смеси. Fascinating!
Может, это выглядит странно временами, но на мою душу ложится очень четко. И видимо, преподавание въело намертво в меня этот стиль, отравило им язык. ))

@темы: fiction

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Во сне ты все таким же был,
Как будто годы не прошли,
Как будто рок не порешил,
Чтоб врозь дороги пролегли.

Никто иной не смог разжечь
В душе такой восторг, как ты.
Никто не смог во мне сберечь
Ума небесной чистоты.

Дожди из слез уже давно
Коснуться б стоп твоих должны,
Омыть их трепетной волной
И испариться, как мечты.

Благослови меня любить
Так, как любила я тебя.
Благослови меня достичь
Конечной цели бытия.

Смиренно выбор свой объяв,
Живу. Что б ни стряслось опять
В моей неистовой судьбе,
Мохан, я помню о тебе!..

@темы: poetry

---

Призрак коммунизма, фик по ЗВ

Одно время я писала много юмористического фанфикшена по "Звездным войнам". Давно уже не пишу, но вот тут наткнулась на фик, так и не попавший в наш архив, который, увы, пока не работает.

Название: Призрак коммунизма
Автор: Эмрис
Бета: Tessa
Рейтинг: PG-13
Жанр: стеб, местами переходящий в пародию, АУ, любовный роман
Тип: гет
Герои: Оби-Ван Кеноби, Квай-Гон Джинн, Энакин Скайуокер, Падме Амидала, Сири Тачи
Дисклеймер: герои принадлежат не мне, да пребудет с ними Сила!

Написано в декабре 2007 г. на фикатон по заявке Russian: «Оби-Ван/Сири, Оби-Ван/Падме - юмор с элементами стеба, только гет, приключения, можно немножко философии, размышление героев о путях познания Силы».
Примечание автора: вышел полнейший стеб с элементами юмора. Философии не немножко, да и путей Силы предостаточно.



– Твоим учеником не будет Скайуокер, – изрек мастер-джедай Йода, проницательно взирая на Оби-Вана Кеноби.
– А чьим он будет учеником? – с остатками надежды спросил новоиспеченный рыцарь.
– Ничьим, – Йода гордо вскинул голову. – Отправится домой на Татуин он или курсантом пойдет в военную школу!
Оби-Ван совсем приуныл. Что сказал бы Квай-Гон, увидев Энакина в курсантской форме? Таким можно носить погоны только особого, джедайского образца. А ради пользы всех разумных существ лучше не носить вовсе.
Кеноби опустил очи доле, вешая на лицо маску святой невинности.
Теперь придется бежать и снимать средства с кредитки Квай-Гона, пока про них не вспомнили. Иначе не то что на джедайские погоны – на штаны не хватит. Ну какой из Энакина выйдет джедай без штанов? Нет, лучше даже не представлять.
Уши Йоды как-то подозрительно зашевелились, и Кеноби поспешил откланяться.
В ближайшем банке героя Набу обслужили без очереди, но кредитов больше положенного не дали. Вертя в последний раз падаванскую косичку, Оби-Ван с грустью размышлял о том, что героизм, по всей видимости, – вещь самоценная, и платы за него не полагается. А посему что-то не так было с общественной системой, весьма и весьма не так.


Этим же вечером бывший падаван расстался со своей косичкой, триумфально упавшей к босым ногам мастера Йоды.
Постригли все-таки в рыцари, надо же. И хорошо – чем выше ранг в организации, тем приятнее из нее уходить по собственному желанию.
Главное, не ногами вперед.
Глядя на похоронный костер учителя, Оби-Ван только было задумался о бренности бытия и вечности Силы, как его мысли прервал Энакин:
– А что будет со мной?
Кеноби наградил мальчика учительским взглядом и промолвил:
– Зри в корень, Эни. Не с тобой, а с нами. Что является куда более системообразующим вопросом.
– И что будет с нами? – быстро исправился падаван.
– Да ничего уже с нами не будет. Даже умереть, и то не получится, – раздался саркастический голос.
Оби-Ван медленно обернулся. Затем быстро отвернул голову и уставился на обгоревшую пятку трупа, которую жадно облизывали языки пламени. И опять взглянул через плечо.
– Энакин, ты это тоже видишь? – прошептал он.
– Вижу что?
– Не что, а кого, – Кеноби чуть было не забыл про учительский тон, но вовремя спохватился.
И медленно указал за спину. Падаван повторил движение головы новообретенного наставника.
– Угу. Головидение?
– Нет, голозрение. Видишь всю подноготную, – насмешливо поправил все тот же до боли знакомый голос. – Пойдем со мной. Что за привычка таращиться на трупы?
– Это еще ничего, учитель, – машинально отозвался Кеноби, приходя в себя от потрясения. – Вот если бы вас канонизировали, как на той планете, как ее…
– Ты всегда был добродушным малым, Оби-Ван, – искренне поблагодарил Квай-Гон. – Мне повторить приглашение три раза, как в классике?
Очевидно, ни Кеноби, ни Скайуокер не имели уважения к такого рода классике, потому что оба без лишних вопросов, стараясь не привлекать к себе внимания, улизнули с церемонии.
– Квай-Гон, это что же получается? Вас даже там не приняли? – скептически поинтересовался Оби-Ван, когда вся троица оказалась среди цветущей набуанской природы.
Джинн просиял серебристо-белым спектром. И мастерски ушел от ответа:
– Не волнуйся, Оби-Ван, кроме вас, меня никто не видит. Главное, не требуется выделять кредиты на мое содержание.
– А наоборот? – хмыкнул Кеноби.
– Ну, – протянул дух, – откуда в мире Силы кредиты? С ней не поторгуешься! – И наградив бывшего ученика пронзительным взглядом, прибавил: – Считай банковскую карточку, которую ты очень вовремя стянул, прощальным подарком своего учителя.
Оби-Ван тяжело вздохнул.
– Я хорошо тебя выучил, юный рыцарь. Ты все сделал правильно. Только жаль, что свой первый урок математики, в банке, мальчик уже пропустил.
– А чем я буду ребенка кормить?– повел плечами названный рыцарь. – Иначе он ничему не научится! Я уже проверил, это природное дарование регулярно в двух словах три ошибки делает. Поистине талант.
– Правописанию сам научится. Как только постигнет междисциплинарные премудрости…
Кеноби закатил глаза. Энакин шмыгнул носом и продолжил таращиться на светящегося призрака.
– Быть может, мне лучше вернуть вам обещание, учитель? – нарушил тишину Оби-Ван. – Там, конечно хватит на первое время. А потом? Уж не думаете ли вы, что джедаи, даже бывшие, должны впрягаться в наемный труд?
Очевидно, довод был убийственен, потому что призрак задумчиво почесал бороду.
– А может быть… – начал он, но ученик быстро перебил:
– Не стоит. Очень скоро от Энакина будут шарахаться на всех соревнованиях!
– А если…
– Тогда в игорных домах станут шарахаться от меня. Да еще придется скрываться от охотников за головами. С ребенком-то на руках! Я уже молчу о том, что это не слишком красиво. Марает честь, знаете ли, – с разумной долей пафоса провозгласил Кеноби. – А она отстирывается только кровью, как говорили древние джедаи! Где столько крови брать будем?
Теперь оба рыцаря чесали в затылках.
– На что жить порядочному человеку, это всегда был больной вопрос, – задумчиво произнес Квай-Гон. – А в зависимости от уровня субъекта, он трансформировался в варианты: «как жить?», «для чего жить?» и «зачем?».
– И «с кем?», – подхватил Энакин.
Джедаи обернулись к мальчику.
– С кем, говоришь? – пробормотал призрак. – Гениально!
На лице Кеноби появилось опасливое выражение.
– Недаром тебя Сила породила, соображаешь, – одобрительно продолжил Джинн, по старой привычке пытаясь похлопать Энакина по плечу.
– А вы, правда, не умерли? – поинтересовался тот, уже вполне освоившись с новым внешним видом джедая.
– О да, – хмуро подтвердил Квай-Гон. – У Живой Силы, как и у безусловной любви, есть свои недостатки: неумираемость и незабываемость.
– Любить вы мастер, – заметил Оби-Ван, глядя в том же направлении, что и учитель.
– Ты тоже скоро станешь, – пообещал Джинн.
Оби-Ван судорожно прислушался к себе в поисках нехорошего предчувствия.
Между тем из строения начали появляться участники похоронной церемонии. Квай-Гон уставился на Падме Амидалу.
– Это, надеюсь, не то, о чем я подумал? – пробормотал Кеноби, косясь на Джинна.
Призрак кашлянул.
– Мысли о женитьбе пугают многих юношей, Оби-Ван, – отеческим тоном начал он. – Но матримониальные отношения воспитывают ответственность.
Лучше бы это он погиб вместо Квай-Гона.
– Но королева еще маленькая!
– Насколько я помню курс по физиологии гуманоидов, девушки вступают в пубертатный период где-то в двенадцать лет. И никто не велит тебе жениться прямо сейчас. За несколько лет подрастет и…
Оби-Ван даже представлять не хотел, что скрывалось за этим «и».
– Но…
– Зато должность мужа королевы куда выгоднее любой другой.
Кеноби тяжелым взглядом осмотрел размалеванную девушку, беседующую с канцлером Палпатином.
– Но я люблю блондинок!
– Перекрасишь.
– Вы издеваетесь надо мною, учитель?
– Это не я, это Сила, – честно признался Квай-Гон. – Энакину быть избранным, а тебе – влюбленным.
– Ну спасибо! Влюбиться из чувства долга даже Йода не сможет!
Вот только влюбленного Йоды нам и не хватало…
– А разве не она должна сначала влюбиться? – встрял в разговор Энакин.
Джинн посмотрел на него с улыбкой, Кеноби – с ужасом.
– Конечно, она! – согласился Квай-Гон. – Вот этим вы и займетесь. Найдите материал в королевской библиотеке, как надо соблазнять девушек. А я пока навещу старых знакомых.
Не попрощавшись, он растворился в воздухе.
Оби-Ван и Энакин обменялись озадаченными взглядами.
– Почему долг – это то, что всегда неприятно? – проронил Кеноби.
– Не горюйте, учитель, – подбодрил его падаван. – Давайте съедим по мороженому, отоспимся и завтра – в библиотеку.
– Только после того, как ты сделаешь задания по бейсику и культурологии, – строго сказал рыцарь.


Мальчик задания кое-как, но выполнил. Оби-Ван даже слегка пожалел об этом, потому что все-таки им пришлось обследовать библиотеку на предмет пособий по…
Недаром искусство соблазнения называлось искусством. Но Кеноби весьма удивился, обнаружив, что оно недалеко ушло от дипломатии.
Возможно, все было не так уж плохо?
Сила предательски молчала на предмет предчувствий.
– Нет, учитель, переходить на «ты» с Падме еще рано. Ну на кого вы похожи в этом джедайском балахоне?
– Дай подумать. На джедая!
– А должны – на героя-любовника!
Оби-Ван осмотрел мордашку Энакина, пытаясь выявить насмешку. Обнаружив в глазах абсолютную честность, вздохнул и покивал.
И когда это тот успел выклянчить пятое пирожное?
По всей видимости, небо было недостаточно голубым, а панорамы древнего города оказались не столь величественными, чтобы примирить рыцаря с судьбой, которую упорно навязывала пресловутая Живая Сила. Кто бы мог подумать, что ее воля опустится до похода по магазинам! Торговые лавки Тида редко видели джедаев, даже бывших.
– Лучше исполнять свой долг плохо, чем чужой – хорошо. Правильно сказали, – бормотал Кеноби, глядя в большое зеркало. – Набуанское пугало у нас Джа-Джа Бинкс, а я – джедай!
На него смотрел красивый молодой человек, почти незнакомый. Черные брюки при движении выгодно подчеркивали мужские достоинства. Короткая белая туника с глубоким вырезом приоткрывала мускулистую грудь.
– То, что надо! – одобрил Энакин. – Я видел таких щеголей возле самых крутых клубов Мос-Айсли!
– В этих штанах неудобно двигаться. А вырез на груди дает прекрасную мишень для стрельбы из бластера, – проворчал Кеноби.
– И для купидона, – игриво прибавила молоденькая продавщица.
Оби-Ван бросил на нее убийственный взгляд, от которого та замолкла и даже перестала строить глазки. Но тем не менее продолжила подсовывать все более и более вызывающую одежду. Испугавшись, что скоро она дойдет до моделей, годных лишь для танцоров в ночных клубах, Оби-Ван мрачно решил:
– Мы это берем.


Квай-Гон так и не явился, и Кеноби, опасаясь, что против того применили изощренную технику изгнания духов, сам отправился во дворец на встречу с королевой.
Падме Амидала, казалось, была согласна с продавщицей. По крайней мере, она все время окидывала джедая удивленными взглядами с головы до пят. Тот даже на миг усомнился, а нет ли глубокого выреза еще и где-нибудь на штанине.
– Я хотел бы устроить Энакина в школу, – между тем говорил Кеноби, очаровательно улыбаясь. – Джедай-одиночка не в состоянии преподать полный курс младшей подготовки. Мне и так придется учить падавана сверх обычной школьной программы.
– Для героев Набу все самое лучшее! – заверила его королева. – Я лично буду помогать Эни по самым сложным предметам.
– Благодарю, – Оби-Ван галантно поклонился.
– Спасибо, Падме! – воскликнул довольный падаван. – А я для тебя соберу дройда-переговорщика!
– Дройда-переговорщика? – заинтересовалась Амидала. – И что он будет делать?
– Дипломатические функции, – с важным видом пояснил Энакин. – Улыбаться, врать и заключать соглашения!
– Быть может, ты лучше сделаешь дройдов-политиков? – ехидно предложил Кеноби. – Которые с первого раза запомнят законы!
В этот момент к ним подошла Сабе с подносом напитков и сладостей.
– Мастер Кеноби, отлично выглядите! – между делом бросила она.
Поднос неожиданно вылетел из рук служанки и, описав фантастическую траекторию, приземлился на ее напомаженную голову. Не успел Оби-Ван и глазом моргнуть, как графин с напитком опрокинулся на платье Амидалы. И лишь Энакин умудрился поймать большую красную мармеладину, наполненную кремом.
Которую сразу же протянул королеве.
– Вот, Падме, если хочешь, осталось.
Оби-Ван оторопело смотрел на результаты чьих-то таинственных проделок, пока сконфуженные жертвы поспешно не откланялись.
– Энакин, Квай-Гон учил тебя форс-пушу? – наконец тихо выдавил джедай.
– Чему-чему? – озадаченно переспросил падаван, облизывая спасенное угощение.
В летающие сами по себе подносы Кеноби давно не верил, как и в скатерти-самобранки. Что же произошло? Призрак забрака-сита?


– Не думаю, что это ситы, – проговорил Квай-Гон, сложив на груди руки и вися под потолком. – Как-то мелковато для них будет.
– Ну-у, возможно, он еще не освоился с призрачным телом, тренируется, – иронично предположил Оби-Ван. – Сходить к шахте, послушать, не воет ли там его неугомонный дух?
– Сомневаюсь, что он достиг такого могущества, как его древние коллеги.
– Понятно, – передернул плечами Кеноби. – Бодливым ситам не хватает кальция.
– Скорее, все же калия.
– Это почему? – уточнил Энакин.
– Сердечная недостаточность. Поголовно.
Квай-Гон опустился на пол и уселся на диван рядом с учеником и его падаваном. Энакин теребил в руке косичку и поедал фруктовые пастилки.
Хорошие апартаменты рядом с дворцом Кеноби тоже приобрел по протекции Амидалы. Удобная женщина, что ни говори. Другими словами – подстава для джедая. Вот уж что-что, а подставы Оби-Ван чувствовал нутром без всякой Силы и всегда старался обходить.
– Как прошло ваше путешествие? – поинтересовался он у Джинна, отгоняя назойливые мысли.
– Отлично. Удалось убедить практически всех.
– Не сомневаюсь. Вам достаточно явиться ночью, и убеждение гарантировано.
– Один деятель заплатил должок, – довольно поделился Квай-Гон.
– Долг жизни? – вскинул брови Кеноби, пытаясь представить сцену в покоях у злосчастного мафиози. Или политика. Впрочем, неважно.
– Вроде того. Так что готовься, Оби-Ван, осваивать экспериментальный корабль, недавно сошедший с «Верфей Куата»!
– Я тоже хочу! – воскликнул Энакин, чуть не подавившись пастилкой.
– Запросто, – с учительским видом пообещал Кеноби. – Как только принесешь домой хорошую отметку по литературе!


– Очень мило с вашей стороны, Падме, прийти проводить меня, – улыбался Оби-Ван, не отпуская руку Амидалы. – Энакин считает вас чуть ли не членом семьи.
Падаван подбодрил его тычком в бок.
– Возможно, нам стоит перейти на «ты»?
Королева засмеялась и нежно потрепала мальчика по стриженой макушке.
– Я присмотрю за ним, не волнуйся, Оби-Ван. Очень часто родственные связи создаются в те моменты, когда этого меньше всего ждешь.
– Недаром Сила женского рода, Падме, – философски изрек Кеноби. – Никогда не знаешь, что от нее ожидать!
В челноке вдруг что-то фыркнуло, заворчало. Повалил густой дым, вместе с выхлопом гари окутавший новоиспеченное «семейство».
Почувствовав удар по щеке, Кеноби выхватил световой меч. Повинуясь импульсу Силы, джедай кинулся вдоль корабля. Но было поздно. Где-то вдали мелькнула фигура, закутанная в черный плащ, и взвизгнул мотор скуттера.
Кеноби застыл на месте. Неужели ситы? Но почему же тогда в Силе столь знакомое ощущение?
Так вот что называется дурной привычкой – это когда присутствие ситов становится обыденностью!
Растрепанная Амидала, чью прическу безжалостно испортил пар, откашливалась вместе с Энакином.
– Падаван, ты тоже присмотри за королевой, – наказал Кеноби, оглядывая чумазую компанию. – Не волнуйся, Падме, мы выясним, что стоит за этой серией нелепых совпадений.
– А ситы бывают женского пола? – сглотнув, спросила Амидала.
– Не знаю, – опешил Оби-Ван. – Не слышал про ситов-феминисток с тех пор, как Дарт Бейн ввел свой закон.
Джедай поцеловал королевскую ладонь, выбирая место, меньше всего замаранное гарью – испачкаться всегда можно успеть, – и, отвесив низкий поклон, скрылся в челноке.


Квай-Гон восседал за столиком в корабельном салоне и сам с собой играл в дежарик, управляя фигурами с помощью голосовых команд.
Оби-Ван уселся рядом на роскошный диван.
– Учитель, а вдруг это не ситы, а джедаи?
– Что, все так плохо?
– Уже пять странных случаев! И стоит мне подойти к Падме ближе, чем на сотню шагов, как кто-то начинает маячить рядом!
– На Йоду не похоже.
– Да кто бы это ни был, хоть Йода, хоть Мейс Винду! Как вы представляете мой брак? Делить постель втроем я не согласен. Даже ради Живой Силы!
– Разведка джедаев так отвратительно работает? – фыркнул Квай-Гон. – Нет, мой дорогой ученик. Тут нечто большее.
– Только гангстерами меня пугать не надо. Ситами мы уже пуганы. Или вы успели задолжать всем крупным мафиози галактики?
– Это они мне успели, – уверил его призрак. – Для джедаев куда страшнее именно джедаи.
– Охотно верю. Достаточно вспомнить моего падавана, – искренне согласился Оби-Ван.
– Всегда найдется тот, кто ведет себя хуже! – поддразнил Квай-Гон. – А страх перед неизбежным – удел глупцов.
– И что же вы предлагаете, учитель?
Призрак улыбнулся, переливаясь оттенками серебра.


Обнимать Падме, даже по-дружески, оказалось еще большей подставой. Все равно что проникать лазутчиком в банду галактических пиратов. Вот ведь, Квай-Гон, нет, чтобы самому жениться! Мучайся теперь, не просто соблазняя девицу, а еще отлавливая на живца засланца Совета. Оставалось надеяться, что злоумышленник проявит себя раньше, чем придется целовать несчастную королеву. И к ситам все архетипы!
– Спасибо, Оби-Ван, – широко улыбнулась Амидала. – Не будь тебя, гунганы бы так и не додумались до своей луны.
– Всегда готов достать луну с неба, – провозгласил Кеноби и утешил: – Ничего, скоро Энакин соберет своего переговорщика... Еще не все помойки облазил.
– Да, Падме, там осталось найти усилитель частот! – с энтузиазмом подтвердил падаван.
В этот момент в Силе почувствовалось легкое колебание, и рыцарь подался к королеве. Один, два, да не хочу я ее целовать, три…
Оби-Ван сделал сальто и приземлился возле мраморной колонны. Меч голубым пламенем вспыхнул в воздухе. Форс-пуш! И еще прыжок.
Лежать на женском теле оказалось на удивление приятно.
Откидывая капюшон с головы лазутчика, Кеноби уже знал, что увидит сердитые голубые глаза.
– И кто же этот джедайский выползень? – с интересом вопросил Квай-Гон, проявляясь в воздухе.
– Не выползень, а Увалень! Оби-Ван, вот теперь я точно знаю, почему тебя так прозвали! – проворчала Сири Тачи, пытаясь отодвинуться от гудящего лезвия, приставленного к горлу. – Немедленно слезь с меня!
– Ты и вправду этого хочешь? – проникновенно осведомился Кеноби, но меч все-таки убрал.
– Умный ход Йоды, – заметил Квай-Гон, пролетая над парочкой. – Пользуясь мужской слабостью, заслать лазутчицу в наши ряды!
– Вы думаете, Йода в курсе мужских слабостей? – хмыкнул Оби-Ван, не отводя счастливого взгляда от своей... – В одном вы были правы, учитель, влюбленным мне точно быть придется, иначе Сири меня убьет.
– Если ты не убьешь меня раньше. Слезь же наконец!
– Советую вам самому изучить набуанскую библиотеку, – как ни в чем не бывало продолжил Кеноби. – Лояльность женщины завоевывается в бою.
Он прижал руки Сири к полу и, подавшись к ней еще сильнее, захватил ее губы в страстном поцелуе.
– Постой, мы так не договаривались! – укоризненно покачал головой Квай-Гон. – А кто на Падме жениться будет?
Пара джедаев оторвалась друг от друга. Все трое обернулись к Энакину, который что-то шептал на ухо смущенной Амидалы.
– Он! – вытянув руки, дружно изрекли Оби-Ван и Сири.
Квай-Гон почесал бороду.
– Тогда вам придется оформить над ним опекунство. Мне как духу документы не положены!
– На тебе печать Силы, Квай-Гон, большего и не требуется, – все еще лежа на девушке, промурлыкал Кеноби.
– И что, будем жить одной большой семьей? – скептически спросила его подруга.
– Не просто семьей. Мы откроем на Набу «Школу джедаев», – обрадовал ее Квай-Гон. – Создадим свои независимые структуры по всей галактике.
В этот миг к ним подскочил Энакин, потянув за собой Амидалу.
– Мы станем пиратами, бороздящими просторы космоса? – жизнерадостно воскликнул он.
– Не знаю насчет космоса, а вот просторы учебников тебе точно бороздить придется, – Оби-Ван строго вернул его с небес на землю.
– Значит, мафией? – не унимался падаван.
– Не мафией, а свободными людьми, – заявил Квай-Гон, облетая дворцовый зал и поднимаясь вверх к огромной люстре. – Да, друзья мои. Мы создадим первую Всегалактическую джедайскую коммуну!
– Имени Живой Силы! – подхватил Кеноби.
– А как же Республика, Торговая Федерация, преступные элементы? – ахнула королева.
– Подождем, когда они друг друга перебьют, и тогда…
– Добьем победителей? – предложил Энакин.
– Представим альтернативный вариант развития, – поправил Джинн.
Оби-Ван наконец поднялся на ноги, держа Сири за руку.
– Мне вспомнился один старый текст, – сообщил он, с ухмылкой глядя на учителя. – Что-то вроде, «призрак бродит по планетам, призрак»… чего-то там. Кажется, это было древнее пророчество!
– Пророчество? – довольно вскинул брови Квай-Гон, подлетая к творцам нового общества. – Вот и чудесно. Найти и отправить Йоде! Пусть старичок порадуется.
Призрак вновь взмыл вверх и начал медленно таять.
– Учитель, вы куда? – остановил его Кеноби.
– Там же сказано: бродить по планетам, – хитро подмигнул Квай-Гон. – Я скоро вернусь!
Ярко сверкнув, он растворился в воздухе.

@темы: fiction

---

Белая дорога, гл. 3

В эту главу я пока не включила сцену битвы, будет в следующей.


Глава 3. Предчувствие бури

Александр

Тяжелый звон "голоса дракона" наполнял воздух глубокими протяжными звуками, пространство вибрировало вокруг, и было горько, будто это его сердце ударялось о древний гонг, разлеталось на звездную пыль и возрождалось вновь, снова и снова.
Остановившись у стеклянной колоннады, Александр пригладил коротко стриженые волосы, коснулся сухими пальцами прозрачных узоров. Небо над Стоунхенджем было низкое, предрассветное – кристально-серое с сине-зеленой поволокой, такое же загадочное и бездонное, как ее глаза. Жива ли она? Выживет ли, если Темный Лорд решит вновь напасть на Россию?
Совет волшебников собрался еще затемно, и именно тогда Рандир нашел своего наставника с новостями столь серьезными, что Орлан срочно отправился в Неметон. Он не посмел вторгнуться в священную рощу, но отправил к Тарикату своего духа орла. Зеленый покров вдруг расступился, приглашая волшебника в сокровенную обитель – святая святых местных магов. Тропинка возникла там, где ее не было секунду назад, он мог поклясться, – и это означало, что Священная роща ждала его, готовая открыть свои древние тайны. Александр направился вглубь леса, отмечая, как меняются деревья с каждым шагом – становятся выше и гуще, затмевая макушками небо, будто растут не в Британии, а если и тут, то в течение долгих тысячелетий. Шепот листвы казался не игрой ветра, а повторением старинных стихов, смысл которых он почти понимал. Неметон… Это Место Силы походило на Стоунхендж по энергетическому воздействию на тех, кто находился в нем. Тем не менее тут присутствовала не только мощная ментальная вибрация, но и живительная сила, витальная компонента, которая давала мыслям энергию для воплощения в реальность. Пониманию подобных тонкостей он учил ребят, но сейчас теория оказалась не важна – волшебник окунулся в ощущения, становясь одним целым с чащей, которая смыкалась над головой зеленым шатром, уходящим в предрассветные небеса.
Вскоре Орлан оказался на небольшой прогалине под кровом исполинских буков и дубов, и тут будто ниоткуда появились участники Совета магических общин, белые одеяния казались сияющими на фоне темного леса – образы на гране реальности. Волшебник почтительно приложил руку ко лбу, затем опустил ладонь вниз, в направлении великих магов, – сейчас уже все принимали этот жест в качестве приветствия. С тех пор, как двести лет назад общины объединились, произошло взаимопроникновение терминов и обычаев, и теперь волшебное сообщество стало новой культурой, единой для всего мира – той, из которой вырос враг, и которую он хотел силой насадить по всей Земле, вытесняя другие культуры, пусть и немагические, но достойные уважения.
Тарикат протянул ученику чашу, которую тот уважительно принял, – отвар омелы знакомо опалил горло, ненавязчиво влияя на состояние сознания, расширяя границы восприятия. Как же хорошо, так бы и стоять здесь вечно… Маги смотрели на Александра с одобрением и ожиданием. Тут собрались абсолютно все главы школ и ашрамов – советники магических общин: бронзовый от загара Фаридун в белом тюрбане; чернокожий Кибо, известный своим веселым нравом; убеленный сединами голубоглазый Танкред с моложавым, будто нестареющим лицом; суровый Атахуальпа, чей раскосый острый взгляд проникал прямо в душу; подтянутый, как струна, Белизарио; Бригит, чудом спасшаяся с Великих Озер, – и другие известные всему свету маги. Среди них не было только одного знаменитого волшебника – Велимудра, советника российской общины. Именно его, своего бывшего учителя, Орлан жаждал увидеть всем сердцем, но в то же время опасался этой встречи. Десять лет прошло с момента их последнего разговора, столько воды утекло… Александр давно справился с болью и, как ему казалось, чувством вины, осталась только светлая грусть. Он хорошо понимал, что выбор всегда означает отказ, не только принятие. Если бы он сумел разделить себя… но душу не поделить, не разорвать. Она всегда останется с обоими учителями. И с ней, конечно. И с ней.
– Александр Орланов из Аркаима – наставник в Стоунхендже, – представил его Тарикат.
По рядам магов прокатилась легкая волна шепота.
– Ты известен как Орлан, не так ли? – спросил Атахуальпа, и Александр, кивая, на миг встретил его знаменитый пронзительный взгляд. Мгновения оказалось достаточно, чтобы вырвать сознание из привычного окружения, создавая ощущение стремительного полета в неизвестность, – о великий Святовит! – Мы наслышаны о твоих военных подвигах.
Что ему еще оставалось, кроме подвигов…
– Говори, Орлан, – Танкред сделал приглашающий жест рукой.
– Мой подопечный Рандир Э’Дейл из Кармартена патрулировал сегодня ночью территорию Азии и обнаружил перемещение вражеских войск из северной Индии в сторону Тибета.
Маги застыли, казалось, и вся роща замерла вместе с ними.
– Тарикат, кто знал о планах, которые мы обсуждаем на этом собрании? – Фаридун озвучил тот вопрос, который возник у всех, из-за которого и Александр столь поспешно ринулся с докладом к учителю.
Возможно ли, что это предательство? Очередная ловушка Эрлик-Хана?
– Только я и Александр. Смею полагать, догадывался ты, но больше никто. Среди нас нет предателей, и быть не может!
– Тогда это наилучший момент для атаки, – заявил Фаридун. – Освободим же Место Силы!
Волшебники одобрительно зашумели, предвкушая поражение врага на столь важном стратегическом участке. Орлан глубоко вдохнул, – это означало возможность вновь изгнать Эрлик-Хана из Евразии! Но…
– Прошу еще немного времени уважаемого собрания, – вклинился маг.
– Да, Орлан? – вскинул брови Тарикат.
– Рандир – эмпат, он чувствует очень тонко. И он сказал, что Место Силы, которое мы собираемся отвоевать, изменилось по энергетике.
Тарикат нахмурился. Собравшиеся переглянулись, и Атахуальпа медленно произнес:
– Это не должно помешать нашим планам.
…Сегодня вечером они атакуют. Александр покачал головой, отгоняя воспоминания о посещении Неметона, и поспешил к месту прощальной церемонии. Он должен посмотреть в глаза родителей Террела, он обязан вселить в их души радость на место горя – то, чего никогда не понять людям, далеким от духовного знания.
Все было готово к обряду. Младшие ученики стояли подальше от погребального костра – им не стали демонстрировать изуродованное тело юного мага, которое Орлан с трудом разыскал в Алма-Ате: они еще не вошли в тот возраст, когда волшебник готов воспринять смерть правильно, и никто не хотел травмировать юные души.
«Мой ученик, ты уже в лучшем мире», – мысленно произнес маг, глядя в серое лицо, еще недавно озаренное искренностью и любознательностью, достойной звания наставника. Тот мир, что был вокруг, в каком-то смысле действительно мог быть назван худшим. Мир смерти, всеобщего кладбища, по которому вынуждены ходить люди, могил древних живых существ, на которых растут и кормятся существа нынешние. И если бы маг не ведал духовной науки, наверное, он бы давно сошел с ума. Орлан искренне не понимал, каким образом карми-материалисты умудряются спокойно жить без печали. Их войны куда страшнее, – по крайней мере, с определенной точки зрения, – чем самые суровые магические противостояния, и не сильно от войн отстает мирная жизнь. Потому что никто из волшебного сообщества, даже ни один темный маг никогда не разрушит землю, на которой живет, не изгадит воздух, которым дышит, не отравит воду – основу жизни.
Александр на миг прикрыл глаза. Довольно горьких мыслей! Он должен участвовать в церемонии, помогая Тарикату.
«Голос дракона» звонил гулко и всеобъемлюще. Маг очистил сознание от гнета мыслей, освободил душу от тягостей, готовясь к проведению ритуала. И тут Орлан увидел их – родителей Террела и его маленькую сестру. Те стояли рядом с Тарикатом, выражения их лиц были нечитаемы, словно волшебники не понимали, где они, как такое могло случиться и почему. Александр подошел не торопясь, будто с трудом проходя область ослабленных силовых линий. Тепло приветствовал семью ученика.
– Террел был героем, – тихо сказал он, когда его глаза встретились с глазами женщины. – И он достиг высшей цели жизни – погиб без страха, думая о лучшем мире. Дай Единый каждому такой достойной смерти!
Все трое смотрели на него молча, открыто встречая взгляд мага.
– Он был мне, как сын, – добавил Александр.
Что еще он мог сказать, кроме правды?
Мать неожиданно обняла его, отец положил руку на плечо. И волшебник понял – слов не требовалось, эти люди были достойны такого сына!
– Ты возьмешь меня в ученицы, когда я вырасту? Мне уже десять лет!
Орлан перевел взгляд на девчушку с длинными каштановыми волосами, улыбнулся и подмигнул ей.
– Если ты не передумаешь к тому времени.
– Ни за что! Я хочу быть, как Ванадис!
Ванадис? Выбор идеала слегка удивил Орлана. Возможно, Террел и в самом деле питал к ней определенные чувства. Да и как можно было их не питать?
Гонг замолчал – и Александр занял свое место рядом с Тарикатом.
До встречи, мой ученик! Белой дороги тебе!


Ванадис

– О, Афродита пожаловала!
Ванадис обернулась. Опять эта Мистерия Кари, чтоб ее. Черные глаза тощей волшебницы в обрамлении темных волос, как всегда, работали на «злодейский» имидж девушки, который та поддерживала с рвением, достойным лучшего применения. Зачем это ей требовалось, Ванадис искренне не понимала. Не вписывался в образ только курносый нос, который волшебница, видимо, ради маскировки под опасную особу вечно держала задранным вверх. Бруно однозначно соглашался с выбранным Мистерией имиджем и с охотой называл ее «Баньши», а в особо хорошем расположении духа – «вешалкой».
– Тебе не кажется, что это уже входит в традицию? Те, кто любит тебя, должны сдохнуть! – с сарказмом продолжала Кари. – Сначала твой дядя, – и зачем только моя кузина вышла за него? – едва спас тебя с Онтарио, а сам погиб; потом наставник Иден забрел в патогенное Место Силы, когда учил тебя перемещаться по силовым линиям; а теперь вот Террел, который хотел жениться на тебе. Богиня любви ты хренова!
Ванадис заметила, как побледнел Рандир, прежде чем почувствовала холодную ладонь, сжимающую сердце.
– Заткнись, Кари! – вспылил Бруно. – Дура ты!
Но та и не думала униматься:
– Может, заставить Дхармараджа в тебя влюбиться? Тогда он сдохнет тоже, и война закончится!
– Да ты!..
Ванадис схватила друга за руку.
– Бруно, не стоит. Не опускайся до ее уровня.
– А от своей подружки лучше держись подальше – опасно это, Бруно Ягеллон!
– Кари, займись своей собственной жизнью. По всей видимости, ее у тебя нет! – высокомерно рявкнула Флора, потащив подругу вперед, туда, где уже собралась большая толпа волшебников, чтобы проститься с погибшим собратом.
Мистерия еще злословила в спину, стоя в окружении молчаливых подруг, но волшебница уже не обращала внимания на свою вечную противницу. Вякнет еще – напущу Жулика, уж он ей устроит такой цирк, весь ашрам будет смеяться!
Ванадис покосилась на Рандира, тот уже пришел в себя от неприятных эмоций, фонтанирующих из Кари, но брови мага все еще были сведены к переносице. Вряд ли ему очень хорошо в местах скопления народа – особенно на похоронах. Наверное, на месте друга Ванадис давно бы удавилась, подставилась под атаку Дхармараджа или ушла отшельничать в необжитые Места Силы. А тот – ничего, даже пробует скрыть свои чувства – безуспешно, как всегда, но все же. Герой!
Звуки церемонии постепенно растворялись в сознании Ванадис, образы сливались воедино, лишь языки пламени прорывались сквозь туман – это похоронный костер. А она уже парила в небесах, созерцая светлый сияющий шар души мага, поднимающийся все выше и выше. Прощай, Террел. Белой дороги тебе, брат!
Когда сознание вернулось в тело, Ванадис медленно открыла глаза. Что-то было не так. Волшебница повела плечами. Маги вокруг вдруг тоже засуетились и начали громко шептаться. В чем дело? Ванадис огляделась.
Все вокруг было завалено листами бумаги, словно опавшей листвой, предвещающей скорую зиму. Пальцы волшебницы затрепетали, когда она заметила вверху страницы символ Эрлик-Хана – черный лотос. Неужели действительно листовка? Кто же сподобился на такое кощунство?! Плюс ко всему – странным способом, очевидно позаимствованным у карми, который они называли, если она не ошибалась, пиаром. О, Единый! Так просто агенты врага не могли попасть в Место Силы. Значит, свои. Кто же это?
Духи, есть идеи?
«Чтобы заставить кого-то действовать помимо воли, о Ванадис, не обязательно привлекать этого человека в союзники. Достаточно, к примеру, шантажа, – глубокомысленно заключил Жулик. – Подумай, сколько волшебников еще осталось на завоеванной территории, а сколькие в плену приходятся родственниками тем, кто сейчас в Стоунхендже».
– Отличная нить для расследования, – согласилась волшебница.
«Неокрепший ум это. Взрослые маги не нужны для такого», – добавила Рарранга, огромная орлица.
Ванадис нахмурилась. Пусть только найдется виновник, она ему такой пиар устроит, по-черному, в лучших традициях карми! Век потом не отмоется, жалкий трус!
«Лучше почитай, что там».
Казалось, весь Стоунхендж уткнул носы в послание врага – какое единодушное проявление патриотизма! Даже Тарикат, и тот держал в руках злосчастный клочок бумаги, что-то тихо обсуждая с Александром. Помянув атрибуты известных магов прошлого, Ванадис подняла листовку.

Юные волшебники!
Откройте глаза! Проснитесь!
В то время, как магический мир раздирает война, мир карми все больше и больше превращается в большого паразита на теле Земли. На этот раз мы не имеем права оставаться слепыми. Мы делим с карми ту же землю, дышим одним воздухом, пьем воду тех же самых рек. Нашу землю и воздух отравляют, в океанах скапливаются мегатонны пластика и ядовитые вещества, промышленность и сельское хозяйство стали бичом природы. Производство еды для такого большого количества людей не просто загрязняет окружающую среду, но и способствует уничтожению лесов. Скот, призванный дать мясо богато живущим странам, вытаптывает землю.
Цивилизация карми – это общество потребления, которое стимулируется еще и искусственно ради обогащения одной части этого общества за счет другой. Там все подчиняется законам извлечения прибыли и наживы. Эта культура прогнила в самой основе своей, это общество хищников и паразитов, которое воспроизводит себя, увеличиваясь в размерах с каждым годом!
И почему же все молчат о том, что магия притесняется – так было, есть и будет – властителями мира, политиками и церковью? Нам не дадут жить спокойно! А потому мы должны сражаться не только за планету, но и за нашу традицию, иначе вскоре от волшебников не останется даже воспоминания.
Мы, маги, обладаем уникальным даром – в наших силах спасти Землю! В наших силах сохранить родной мир, а потому мы обязаны сделать это!
Не пристало нам, потомкам и последователям Мирддина, Талиесина и Брана, влачить жалкое существование. Пусть же великое дело озарит наши жизни, радость зажжет сердца, сплотит в великой миссии!
Мы шлем вам всем свои приветствия, братья и сестры, и ждем вас в наших рядах. Присоединяйтесь к праведному делу спасения нашей планеты!
Белой дороги вам!

Опустив листовку, Ванадис невольно прижала руку к груди. Если бы она не знала, как погибла вся семья Рандира, как убили ее собственного дядю и многих других волшебников, то наверняка прониклась бы пламенным призывом. Правда, болезненная правда. Но – не истина!
И присутствовало в этом послании что-то, неприятно знакомое.
– Это творение Роша, – вдруг поняла Ванадис.
– Почему? – Рандир тоже закончил читать пафосный опус.
– Ощущение знакомое. Колючее и резкое. А так – очень мило написано. Прямо-таки трогательно до слез.
– Я сам чуть не прослезился, – согласился Бруно, с отвращением разрывая бумажку.
– Самое печальное то, что он прав, – пробормотала Флора.
– В теории, – резко добавила Ванадис. – А вот с практикой у него проблемы.
– Скорее, проблемы не у него, а у нас. Узнаю, кто это, устрою темную! – мрачно заявил Бруно.
– Их можно понять с определенной точки зрения. – Рандир кивнул в направлении школы, и друзья побрели к стеклянной башне. Кто хочет, пусть чешет языком об этих патетичных листовках, а вот им, спасибо, не надо. – Жаль, что Эрлик-Хан не осознает, как сильно ошибается, и куда ведет своих последователей.
В этом весь Рандир – любого человека готов понять, а потому и оправдать. И далеко не всегда это в общем-то положительное качество идет на пользу делу.


Рандир

Он обещал помочь Ванадис разобраться с ключом. Но не тут-то было! Едва они пообедали, как их поймал Александр, подтверждая опасения Рандира, что вскоре намечается нечто серьезное. Наставник был нем, как шпион, но эмпат мгновенно считал его состояние – напряжен, даже волнуется и готов к чему-то... Вопрос, к чему.
Но вот теперь сиди в библиотеке, копай подноготную Эрлик-Хана, историю ашрама в Гималаях, записки магов, спасшихся из Северной Америки и много чего еще. Ладно, Ванадис – она-то книжный червь. А ему за что? Уж лучше бы сейчас помогать целителям с отварами и настойками, как Бруно с Флорой, не говоря уже о патрулях. Но Орлан сказал – срочно.
Прошло больше часа с тех пор, как Рандир просмотрел все книги и свитки, которые нашел по своему запросу – только в одной была информация, из которой можно было узнать полную родословную темного мага. И на том спасибо! Хотя родословная эта выглядела весьма подозрительно, автор исследовал шаманские роды Сибири и так сильно ударился в мифологию, что в результате получился казус. Не может быть, чтобы Эрлик-Хан происходил от самого… Эрлик-Хана, божества смерти?! Или может?! Учитывая, что он Хришикеш Эрлик… если владыка нижнего мира действительно являлся на Землю, то почему б и нет? У этих народов принято брать фамилию по отцу, а потом она могла закрепиться за родом.
Рандир все еще сидел с вытаращенными глазами, когда к нему подбежала Ванадис.
– Смотри, что я накопала про жену Темного Лорда! Ты не поверишь! Догадайся, из какого она рода?
– Владыки верхнего мира? – пробормотал эмпат.
Вот тогда это было бы по-настоящему эпично!
– Шутки шутками, но, похоже, она была последней из рода Талиесина! Ты представляешь, самого Талиесина! О нем известно даже карми, как и про Мирддина, хотя и в извращенном варианте.
И тогда Рандир поделился с подругой своим открытием.

Александр остался доволен – еще б он не был после такого. Но Рандир никак не мог оставить свое открытие и не думать о нем. Странная история. А вдруг Темного Лорда невозможно убить именно потому, что тот ведет свой род от бога смерти? Но некоторые его предки погибали насильственным путем. И ведь все свидетельские показания говорят о том, что Тарикат отправил Эрлик-Хана в мир иной. Он не мог выжить. Просто не мог!
Рандир помотал головой. Ванадис сочувственно посмотрела на него – ее мучила та же самая проблема, не надо быть эмпатом, чтобы понять. Он и так едва выволок подругу из библиотеки, не умирать же от жажды и голода!
В конце концов Ванадис предложила:
– Может, пойдем разберемся с картой Жулика после ужина? Он мне уже все мозги проел своим нетерпением. Отвлечемся…
– Эй, вы куда это?
Бруно и Флора уселись по обе стороны от друзей.
– Орлан сказал, после ужина быть готовым по полной форме и взять с собой все по максимуму.
Рыжий маг уже накладывал себе большую порцию, беспечно присвистывая и жадно оглядывая стол.
Рандир и Ванадис переглянулись… Это был один из тех редких моментов, когда эмпат ругался на чем свет стоит.
Нападение. Открытая война!


Александр

Белый плащ Тариката развевался на ветру, разноцветные блики падали на него с хрустального пика, и казалось – это огромная фантастическая птица на макушке стеклянной башни, готовая сорваться вверх и лететь вперед, в сумеречные небеса.
Все наставники, старшие ученики и ополчение из относящихся к Стоунхенджу общин собрались на крыше родного ашрама. Александр знал, что сейчас по всей Евразии происходит примерно то же – маги готовятся к бою. И это слегка волновало, – глубоко в сердце почему-то было предчувствие, что поход будет роковым не только для него, но и для всей его группы – в хорошем или плохом смысле, волшебник не знал, но к самому факту приготовился настолько тщательно, насколько мог. Его ребята выживут в битве, чего бы это ему ни стоило!
Тарикат окинул гордым взглядом собравшихся волшебников:
– Друзья мои! Ученики! Братья! Вот и настал тот час, когда нам выпал шанс вновь открыто проявить себя. Я зову вас на битву. Мы уже останавливали Эрлик-Хана в России, мы побеждали темных магов – и победим вновь! Отбросьте сомнения, вспомните все, чему вас учили. Вас учили быть восприимчивыми к окружающему миру, тому, что все взаимосвязано на нашей хрупкой планете. Очень легко прервать эту связь, но восстановить крайне трудно. Цивилизация карми – такая же часть мира, как и мы. Они дети Земли, как и мы, волшебники. Наша планета – живой организм, такой же живой и обладающий своим сознанием, как и каждый из нас. Возможно, этого сознания в полной мере не понять, но уловить его мы можем. И сейчас пришло время стать его защитниками. Поможем Земле – но без насилия, выходящего за рамки необходимости, помня про то, что все мы ее дети, как и дети Единого. Мудрый смотрит на явления мира только такими глазами. Так будьте мудры! Сражайтесь отважно, отбросив сомнения, потому что правда с нами! – И приказал: – Ваши наставники и командиры групп покажут точки выхода из энергополя, ориентируйтесь на них. – Маг поднял дубовый посох. – В атаку!




Примечание: Ванадис - одно из имен богини любви Фреи.

@темы: original, Белая дорога

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Белая дорога, гл. 2

Глава 2. Визиты


Рош

Эрлик-Хан не хотел затягивать войну. Никто, откровенно говоря, не хотел. Наверное, лишь размягченные излишним милосердием мозги сторонников Тариката могли предположить, что последователи Дхармараджа получают наслаждение от страданий людей – ни дать ни взять все поголовно тут извращенцы, в лучшем случае, в худшем – пациенты психиатрической лечебницы. Да сожри этих снобов гончие столь почитаемого ими Гвинн Ап Нудда – на троих и побыстрее! Это просто смешно. Для глупцов незнакомо настоящее чувство долга, в этом все дело, только в этом.
Бренданус Рош не спеша повернулся к окну, взгляд мага остановился на роскошном пруду, где на листьях прекрасных лотосов сверкали крапинки воды, хрупкие и ранимые, как сама человеческая жизнь. Ни единой эмоции не читалось на лице, будто сошедшем с полотна художника Возрождения. Кто-то мог бы назвать первого помощника Эрлик-Хана красивым, но заглянув в большие голубые глаза, не решился бы употребить столь обычную формулировку – в этих глазах застыл холод, помноженный на бездонную глубину, в которой легко было пропасть навек. В них можно было утонуть и замерзнуть, словно в ледяном водовороте. И что-то неосознаваемо странное отражалось в чертах самого лица: в форме высоких скул и полных губ, хищном носе и упрямом лбе, лишенном морщин, – казалось, маг не был подвержен влиянию времени, но, словно Дориан Грей, хранил в себе страшную тайну неведомых преступлений.
Почувствовав привычный холод в межбровье, где запылал символ черного лотоса, мужчина поспешно поднялся на ноги.
Дхармарадж! Неужели он все-таки окончательно решил?..
Высокая фигура, закутанная в золотистый плащ, показалась в дверном проеме, и волшебник почтительно коснулся лба.
– Мой Лорд. Учитель.
Эрлик-Хан поднял ладонь в благословляющем жесте и остановился у окна, того самого, в которое ранее неотрывно смотрел Рош. Прошло уже несколько минут, а Темный Лорд продолжал молча стоять там, будто и его заворожили величественные цветы, над которыми была не властна водная стихия. Или же, быть может, учитель ждал согласия, которое Рош давать не хотел. Не хотел всей душой, над которой тяжелым комом нависло дурное предчувствие. Тишина постепенно сгущалась, опускаясь на роскошный интерьер и словно опутывая комнату нитями тягостной паутины.
– Мы погрязли в этой войне, нужно ее заканчивать. А потому я принял решение, Брендан.
Темный Лорд замолчал, и Рош почувствовал, что эмоции тают, как соль в воде, повинуясь жестокой воле учителя. Тот кивнул и ровно продолжил:
– Я знаю, как ты ненавидишь это место, где мы отчаянно застряли на своем победном пути. Потому для тебя тем более нет поводов для печали. Если понадобится, ты оставишь ашрам Тарикату. – Почувствовав, что маг готов возразить, Эрлик-Хан пояснил, хлестко и резко: – Это приказ! Помни, мы всегда сможем вернуться сюда, потому что Место Силы тут родно нам, оно не подчинится другим магам с такой же легкостью, не раскроется для них во всей своей полноте. Тебя же ждет Тибет, именно там скоро развернется война.
– Мой Лорд, но вы… не будете с нами.
Дхармарадж стремительно обернулся, зеленые глаза полыхнули золотом. Опасность! Волшебник мгновенно понял, что сейчас спорить с учителем бесполезно – тот все сметет на своем пути, не дай бог попасться под ноги, тяжелую поступь которых уже ощутил на себе предательский мир карми, проклятых мирян.
– Темный Лорд обязательно вернется. Он всегда возвращается. Разве ты в этом еще не убедился, Рош? – голос мага стал вкрадчивым, обостряя чувство опасности, словно мягкая поступь тигра, готового к смертельному прыжку. – И не говори мне, что ты слишком слаб и потому не сможешь взять командование на себя. Не говори, что ты испытываешь страх!
Эрлик-Хан, как всегда, ударил в самую точку. Роша боялись все, перед ним трепетали от ужаса, понимая, что для того отсутствуют границы морали и условностей. Темный маг же не страшился ничего – даже жестокости, даже вечной тьмы. Если чего-то он и боялся, то только одного – испытать страх, попасть в его липкие, смертельные лапы. И Дхармарадж это знал!
Медленно, словно сам воздух мешал движению, волшебник склонил голову в знак принятия воли учителя.


Ванадис

– Как продвигается твоя работа над эликсиром для похудания? – поинтересовался Бруно, с ухмылкой разглядывая Флору.
Та с аппетитом поглощала третью порцию мороженого и не обращала на рыжего мага ни малейшего внимания, будто тот был назойливым, но безобидным духом.
Ванадис закатила глаза:
– Ты на себя посмотри, сколько ешь ты сам!
– Ха! Мне нужно для роста! – хмыкнул парень, запихивая в рот бисквит.
– А Флоре – для поднятия настроения!
Виновница спора хихикнула и покачала ложкой в направлении Бруно:
– Расти, расти. А когда ты дорастешь до учителя Беовульфа, я с тобой эликсиром не поделюсь!
Ванадис с Рандиром дружно прыснули, и последний заметил:
– Беовульф такой большой, потому что очень добрый. А добрый, очевидно, потому что много кушает. Ему нет времени стать злым!
– Да, распространим в мире добро! – с наигранным пафосом подхватила Ванадис.
– Ну не зря же учителя постоянно распинаются, как сильно пища влияет на состояние сознания, – давясь мороженым, сквозь смешки добавила Флора. – Пример налицо!
Бруно скривился и, косясь на шоколадную подливку, которую смаковала подруга, меланхолично протянул:
– И кто только это вывел? Как сильно нужно ненавидеть шоколад, чтобы разрешить его есть лишь по выходным?
– А что ты хочешь, он влияет на мозг сильнее, чем поцелуи! – Флора пожала плечами, на ее лице однозначно читалось, что она ничуть не возражает против такого положения дел, раз влияет – так пусть себе. – И что еще делать в воскресенье?
– Предпочесть поцелуи? – с деланно наивной улыбкой предложил Бруно.
Все четверо засмеялись.
И в этот момент пространство привычно перещелкнуло.
Показалось?
Нет, слишком знакомым было ощущение, распознаваемое уже автоматически. Изменение энергетической компоненты пространства было обыденным и нормальным из-за природных явлений, лунных циклов и множества других естественных и техногенных причин – кто из магов не нарывался на ошибки? Но, как говорится, держи ухо востро – ведь похожее чувство, практически неотличимое, появлялось и в те моменты, когда рядом кто-то использовал силовые линии, и волшебница это знала очень хорошо! Что же тут? Перемещение или просто дистанционное наблюдение?
Рандир первым прекратил смеяться, напряженно прислушиваясь к ощущениям. Ванадис осторожно просканировала окрестности, стараясь не выдавать своего присутствия. Бруно и Флора озабоченно переглянулись, потянувшись за жезлами.
Нет, не показалось, раздери ее духи земли!
– Рандир, – прошептала Ванадис, – мне кажется или…
Не успела она закончить, как эмпат вскочил на ноги.
– Чей-то дух, не из наших, совсем рядом. Бежим!
Друзья вылетели из кафе, игнорируя оклик официантки, и что есть сил понеслись к ближайшей из охраняемых школой площадок для перемещений.
Рука Ванадис крепко сжимала черную рукоятку кинжала, любимого оружия волшебницы. Надо быстрее!
– Ты чувствуешь точно, где он? – озабоченно проговорила Флора, задыхаясь от быстрого бега.
– В том небольшом парке, уже близко к школе. Сейчас покажу, – отозвался Рандир. – Здесь!
Настроившись на друга, Ванадис нащупала пространственный канал, который вел в нужное место.
Добежали! Теперь по проверенной схеме – окружать…
– Он уходит, вперед! – закричал маг.
Силовые линии вспыхнули, и Ванадис увидела духа прежде, чем ее тело переместилось физически.
– Стой! – мысленно приказала она, вытягивая вперед клинок. – Ты не пройдешь!
Дух был небольшим, но диким и злобным. В энергетическом поле он виделся чем-то вроде волка с огромной пастью и красными, как рубины, глазами.
Как оригинально. Вот если бы он оказался жабой или, на худой конец, зайцем можно было бы задуматься. И не с такими справлялись!
– Приказываю остановиться, или ты умрешь!
– Тебе не справиться со мной, ведьма! – прорычал тот.
– Хочешь проверить? – Ничто не дрогнуло внутри. – Или лучше договоримся?
Бой с духом – особое состояние сознания. Беспощадности и тотальной готовности. Ни одно сомнение, слабость или страх не прорывается из бездны подсознания. Это то состояние, когда идешь и делаешь что должно. Она сильнее! Непререкаемая уверенность в себе. Прошлого не существует, есть только «здесь и сейчас». И это состояние вполне оправданное: человек всегда сильнее, ибо дух является лишь частицей, проекцией, отголоском живого. Да, она сильнее!
Он бросился вперед – сверкнул клинок, перерезавший горло. Тело волшебницы сжала судорога. С противоположной стороны показался Рандир…
И Ванадис ощутила себя лежащей на земле. Открыв глаза, увидела озабоченное лицо склонившегося над ней Бруно.
– Он не ушел? – прошептала она.
– Нет, вы прикончили его, – ободряюще улыбнулся друг, протягивая руку.
Слава всем древним богам и Единому! Девушка облегченно вздохнула и, приняв руку, поднялась на ноги.
В маленьком парке не было ни души. Успел всех напугать? Вот так люди подсознательно и боятся неизвестно чего, и сами же открывают к себе дорожку подобным творениям, магическим или природным.
Рандир вытер пот со лба, поправил выбившиеся светлые пряди волос. Слабо улыбнулся ей:
– Ты молодец, отлично сработано!
– Спасибо за помощь, – кивнула ему Ванадис и ободряюще похлопала по плечу Флору, которая все еще тревожно хмурилась. Ну что за излишняя эмоциональность, право слово.
– Нет, мне уже не осталось работы, – покачал головой блондин. – Ты все сделала сама.
Вот как? Наверное, не отошла еще от Алма-Аты. Поглощать духов, тем самым уничтожая их, никогда не входило в ее любимые занятия. Удовольствие не из приятных, что бы там ни возражали некоторые извращенцы!
– Откуда он взялся? – проворчал Бруно, переводя выжидательный взгляд с одного на другого.
– Он боялся меня намного, действительно намного меньше, чем своего хозяина, потому и вступил в бой, – сообщила Ванадис, встречаясь взглядом с Рандиром.
В его глазах мелькнуло понимание и согласие.
А это значит… Неужели кто-то из лучших приверженцев Эрлик-Хана?
– Но зачем кому-то из сильных магов посылать сюда боевого духа? – недоуменно проговорил Бруно. – Тот в любом случае нарвался бы здесь, рано или поздно.
– Вот именно поэтому, – уверенно подтвердил Рандир.
– Нарваться?
– Проверить: рано или поздно, – уточнила Ванадис, прислушиваясь к ощущениям в энергополе.
Все было ровно. Тревожно, пугающе ровно.
– Но для чего? – Бруно удивленно пожал плечами.
– Этого мы пока не знаем, – задумчиво ответил эмпат. – В любом случае, нужно сообщить Орлану. А сейчас возвращаемся в кафе.
– Доедать мороженое? – хмыкнул Бруно, косясь на пухлую подругу.
– О себе говори, – буркнула та.
От боев парень отходил быстро, к нему лучше всего подходило высказывание: «война войной, а обед по расписанию». И ужин, разумеется, тоже.
– Нет, заплатить за него, – пояснил Рандир, задумчиво потерев межбровье.
– Никак не пойму я этих карми, почему они так держаться за свою дурную денежную систему? – проворчал рыжий маг, невольно ежась на холодном вечернем ветру.
– Думаю, Дхармарадж легко согласился бы с тобой, – с сарказмом отрезала Ванадис. – Как бы она ни была непонятна нам, но мы должны уважать даже добровольную дурость других людей. В конце концов, это их выбор.
– Ха! Что-то не верится в твою доброту! – подхватил ее тон Бруно.
– Да ладно вам, – остановила словесную баталию Флора. Как всегда, она приходила в себя постепенно, не жалуя драки, и подруга ее прекрасно понимала. – Кто предложит лучший вариант лапши на уши для Анны? И ведь врать-то нехорошо!
– А придется, – цинично заметила Ванадис. – Повесим святость на гвоздик в зале для медитаций.
Как же ее утомили битвы! И уже давно беспокоил тот факт, что она постепенно все больше и больше погружалась в искусство войны вместо магической науки.

Рандир

Силовые линии были теплыми и нежными, и такими однородными, как будто он лежал в горячей ванне, в которой то и дело менялся аромат густой, радужной пены. И только на Местах Силы сознание Рандира погружалось в фейерверк энергетических брызг, рассыпалось непередаваемой мощью лишь для того, чтобы собраться вновь и побежать по силовым линиям дальше на Восток – туда, где восходило солнце во всем своем величии, любви и безразличии к миру.
Эмпату не нравилось затишье в энергополе, которое он наблюдал вот уже дня два, с момента возвращения Ванадис из Алма-Аты, он чувствовал, что Темный Лорд готовился к чему-то значимому и эпохальному, наплевав на мелкие вендетты против нарушителей локальных экосистем. Захват Северной Америки два года назад и относительно недавно – Индокитая научил Эрлик-Хана воплощать стратегию в тактику. Но чего он добивался сейчас, после разгрома индийского оплота волшебников – ашрама в Гималаях?
Нет, не думать об этом. Иначе горе, уже застарелое, испитое до дна, помешает уловить оттенки вибраций. Его родители уже в лучшем мире, Рандир это знал.
Странное ощущение проскользнуло сквозь сознание эмпата, и тот застыл, не двигаясь дальше. Что происходит в Тибете? Словно лампочки звенят по всему плоскогорью.
Нужно подойти ближе и лично посмотреть, иначе не понять.
Рандир настроился на силовую линию, вслед за сознанием вибрация физической оболочки начала проникать в энергопоток – и молодой человек исчез из стен Стоунхенджа.
Небо здесь было звездным и высоким – первое, что увидел волшебник, оказавшись на горном плато в ночном одиночестве, оно захватывало своим обещанием раскрыть тайны, проникнуть сквозь завесу времени. На миг позволив себе насладиться величественным зрелищем, столь редким для туманного Альбиона, Рандир вздохнул и перевел внимание на сканирование энергополя.
И вдруг он понял, в чем дело – по силовым линиям перемещались маги, и не один, и не два! Казалось, чуть ли не пол-армии Эрлик-Хана кочует на север. Нападение?! Но на что? И для чего? Изгнание всех волшебников из Тибета? Продвижение к Сибири?
Рандир покачал головой, отгоняя тревогу. Сейчас было не время задаваться вопросами: пора возвращаться назад, пока его не засекли! Но молодой человек не мог себе отказать в желании хотя бы еще раз прочувствовать то место, где нашли прибежище его родители, и от которого он находился сейчас столь близко. Волшебник настроился на энергетические потоки и… ощущение оказалось совсем чужим, будто он никогда не жил в уютном домике в горах, не навещал родителей при первом же удобном случае. Зачем они поселились там? Чем их так сильно заворожили эти горы? Сейчас великое Место Силы отталкивало эмпата, будто полностью покорилось воле только одного мага, и это был не кто иной, как Дхармарадж.

Ванадис

Дремотные покровы тьмы причудливым узором украшали хрустальные стены комнаты. Пространство звенело тревогой и томлением. Душа куда-то рвалась, но натыкалась лишь на темную завесу обыденности.
Полусон-полуявь… Уже привычно было видеть во сне собственную комнату, окутанную ночным мучительным покоем.
…Темная пелена дрогнула, пропуская внутрь гибкую, высокую фигуру.
Кто мог проникнуть сюда через защиту, охватывающую все планы человеческого бытия? Посланник кого-то из друзей? Жулик?
Через миг на нее в упор смотрела пара глаз. Янтарно-желтые, большие, слегка отсвечивающие в неуловимом мерцании глаза. И вкрадчивый шепот:
– Ванадис…
Слава великим магам!
– Жулик! Почему ты не отвечал мне?!
Теперь он был виден во всей красе: высокий, с темными волнистыми волосами и широкой, слегка насмешливой улыбкой.
– Я был в тылу врага, Ванадис, – эхом высветилось в ее голове.
Волшебница проснулась – резко, незаметно. Лишь вес собственного тела подсказал ей, что это уже не сон.
То был и вправду ее пропавший дух! В состоянии бодрствования он виделся как черный изящный зверь: то ли кот с лисим хвостом, то ли лис с кошачьей мордочкой.
Девушка села на кровати, пристально изучая духа и чутко прислушиваясь к ощущениям.
Он действительно вернулся!
– Я думала, что больше не увижу тебя, – слегка обиженно произнесла волшебница.
– Я никогда так не думал, но прикинулся, что думаю, – отозвался лисо-кот. – И принес тебе ту информацию, за которой ты меня посылала.
Увы, уже было поздно.
– Жулик, Террел погиб, – упавшим голосом сообщила Ванадис. – Твоя информация требовалась раньше.
– Зато я узнал намного больше! – слегка возмутился дух. – Потому и пришлось задержаться.
– Думается мне, что ты, как всегда, получал удовольствие, забавляясь с врагами!
– Потому я и Жулик, Ванадис, – мудро заключил дух.
– Ох, Жулик. Хорошо, показывай, что у тебя, – слабо улыбнулась девушка.
Казалось, воздух стал совсем разреженным. Голова слегка кружилась, но мысли оставались на удивление ясными.
– Это карта, – перед внутренним взором появилась схема, на которой отчетливо узнавались материки. – Думаю, не надо уточнять, для чего существуют эти удивительные порождения абстрактного мышления.
Странно…
– Но я ничего не вижу, – растерянно проговорила Ванадис, присматриваясь к голографическому образу.
– Я так и думал, что будет зашифрован сам образ, а потому стащил ключ, – довольно кивнул Жулик. – За ним-то и пришлось долго охотиться. Это серьезная информация.
– К кому же ты попал? – удивленно протянула волшебница, глядя, как мерцают на карте крупные города.
Может быть, и вправду что-то стоящее? Дух улыбнулся:
– К Рошу, собственной персоной. Понадобилось много времени, чтобы стянуть этот образ из его головы.
Ого! Рош как-никак состоял в доверенном кругу у Эрлик-Хана.
– Жулик, тогда нам надо в библиотеку. Прочитать еще раз про этот вид ключей. Боюсь, что там может скрываться подвох.
– Ванадис, быть может, тебе лучше поспать? Выглядишь ты, мягко говоря, неважно.
Волшебница рассмеялась:
– Ну надо же, какая забота! Вновь хочешь покрасоваться у меня во сне?
Жулик не моргнул и глазом:
– Мне нравится твоя реакция на тот мой облик, – промурлыкал он.
– Какая такая реакция? – искренне удивилась Ванадис.
– Ты любишь брюнетов! – уверенно заявил дух.
Девушка даже растерялась. Бруно был огненно-рыжим, Рандир – платиновым блондином, а других особых симпатий в ее жизни не существовало. Единственными брюнетами, кого она любила, были отец и Орлан, но они по естественным причинам в пикантный список симпатий не попадали. Нет, она не врала друзьям, их подколки лишь помогли убедиться, что Александр стал для нее почти что вторым отцом, кем и следовало являться наставнику.
– Жулик, ты увлекся фрейдизмом?
– Я говорю то, что вижу в твоем сердце, – он действительно не шутил.
Ванадис озадаченно пожала плечами. Но так или иначе сон уже не шел. Накинув плащ, волшебница выскользнула в коридор и направилась в библиотеку.
Как же любила она эту огромную комнату, наполненную книгами и свитками!
Так, что у нас тут есть. Подняв жезл, девушка настроилась на поиск, который точно вывел ее на нужную книгу. Спустившись со стремянки, Ванадис с жадностью раскрыла фолиант.
«Ключ-образ используется для ограничения доступа к различного рода информации. – Ну, это и так понятно. – Как правило, для активации нужно быть его создателем. – Очень умно подмечено. – Для взлома таких ключей используется синхронизация своих энергетических уровней с создателем ключа».
Весело… И ничего нового. Похоже, ей придется прикидывать Рошем. Вот только этого и не хватало ей для полного счастья. Почему бы сразу не Дхармараджем?
Но если не ей, то кому-то еще.
Однажды ей довелось увидеть Брендануса Роша, и, откровенно говоря, он впечатлил ее, как впечатляли, пожалуй, все сильные маги с несгибаемой волей. Резкая, как струна, вибрация с тех пор для волшебницы соотносилась именно с ним, правой рукой Эрлик-Хана.
Удобно устроившись на резной скамье, Ванадис вызвала на экране перед глазами образ темного мага. Представив Роша живым, она направила ему энергию. Через некоторое время от образа пошел ответный поток, и волшебница начала отслеживать, как изменяется состояние ее различных энергетических оболочек. Без сомнения, Рош – мужчина решительный. Это первое, что ощущалось. А еще он язвителен и умен, и совсем не склонен проявлять добрые чувства, почитая их за мягкотелость.
Добившись стабильности настройки на приспешника Эрлик-Хана, девушка вызвала образ карты. На мысленном экране он начал совмещаться с картинкой ключа. Ванадис ощущала, что карта распознает ее – уровень за уровнем… Но тут глаза застлала ослепительная вспышка, и волшебница почувствовала мощный энергетический удар в межбровье.
… Первое, что Ванадис увидела, приходя в себя, – это заставленный доверху книжный стеллаж. Веселый оказался поход в библиотеку! Как-то это входит в нехорошую привычку – обнаруживать себя лежащей на полу.
– Меня позвал твой Жулик. Хорошо, что я уже вернулся, – раздался спокойный голос Рандира. – Ты и в школе умудряешься найти себе сомнительные развлечения!
– Спасибо, друг мой, – она поднялась с пола, огляделась.
Жулик ехидно молчал. Неудивительно, что он позвал именно Рандира: Бруно озорной дух почему-то недолюбливал, а Флору считал чересчур несерьезной, даром что та была целительницей от бога.
– Я пыталась расшифровать карту Роша, которую добыл мой шустрый дух, но увы. Ключ отследил даже пол, не посчастливилось мне родиться мужчиной!
Жулик уже смеялся, а Рандир слегка отшатнулся от девушки:
– Карту Роша? – повторил он, не веря своим ушам. – Ванадис, перестань геройствовать!
– Кто бы говорил!
Маг вздохнул:
– Между прочим, надо поспать. Сегодня же церемония прощания, и наши сонные мордахи не послужат ее украшением. Нам лучше идти.
Рандир был облачен в обычную зеленую тунику и плащ с полным комплектом амулетов и инструментов – по-видимому, еще не ложился. Выглядел он, можно было с уверенностью сказать, не лучше нее.
Ванадис тепло улыбнулась другу.
– Хорошо, я потом покажу тебе, что раздобыл Жулик. А ты расскажешь, куда это тебя носило на ночь глядя.
Дух махнул хвостом и укоризненно посмотрел на волшебницу.
– И тебе, Жулик, спасибо, – добавила она.
– А я действительно получил удовольствие, – хмыкнул он, прежде чем исчезнуть из обозрения, скрывшись в небольшом голубом камешке, который висел у Ванадис на шее.
Если они не справятся сами, придется беспокоить Орлана. Что делать совсем не хотелось – маг и так каждую секунду был поглощен не одним, так другим. Ванадис знала, что их учитель, глава ашрама Тарикат, все сильнее и сильнее опирается на Александра в своей нелегкой борьбе за остатки привычного мира магии, и волшебница хотела хотя бы немного облегчить этот груз.

@темы: original, Белая дорога