I do not suffer from insanity - I enjoy every minute of it!
В эту главу я пока не включила сцену битвы, будет в следующей.
Глава 3. Предчувствие бури
читать дальше
Александр
Тяжелый звон "голоса дракона" наполнял воздух глубокими протяжными звуками, пространство вибрировало вокруг, и было горько, будто это его сердце ударялось о древний гонг, разлеталось на звездную пыль и возрождалось вновь, снова и снова.
Остановившись у стеклянной колоннады, Александр пригладил коротко стриженые волосы, коснулся сухими пальцами прозрачных узоров. Небо над Стоунхенджем было низкое, предрассветное – кристально-серое с сине-зеленой поволокой, такое же загадочное и бездонное, как ее глаза. Жива ли она? Выживет ли, если Темный Лорд решит вновь напасть на Россию?
Совет волшебников собрался еще затемно, и именно тогда Рандир нашел своего наставника с новостями столь серьезными, что Орлан срочно отправился в Неметон. Он не посмел вторгнуться в священную рощу, но отправил к Тарикату своего духа орла. Зеленый покров вдруг расступился, приглашая волшебника в сокровенную обитель – святая святых местных магов. Тропинка возникла там, где ее не было секунду назад, он мог поклясться, – и это означало, что Священная роща ждала его, готовая открыть свои древние тайны. Александр направился вглубь леса, отмечая, как меняются деревья с каждым шагом – становятся выше и гуще, затмевая макушками небо, будто растут не в Британии, а если и тут, то в течение долгих тысячелетий. Шепот листвы казался не игрой ветра, а повторением старинных стихов, смысл которых он почти понимал. Неметон… Это Место Силы походило на Стоунхендж по энергетическому воздействию на тех, кто находился в нем. Тем не менее тут присутствовала не только мощная ментальная вибрация, но и живительная сила, витальная компонента, которая давала мыслям энергию для воплощения в реальность. Пониманию подобных тонкостей он учил ребят, но сейчас теория оказалась не важна – волшебник окунулся в ощущения, становясь одним целым с чащей, которая смыкалась над головой зеленым шатром, уходящим в предрассветные небеса.
Вскоре Орлан оказался на небольшой прогалине под кровом исполинских буков и дубов, и тут будто ниоткуда появились участники Совета магических общин, белые одеяния казались сияющими на фоне темного леса – образы на гране реальности. Волшебник почтительно приложил руку ко лбу, затем опустил ладонь вниз, в направлении великих магов, – сейчас уже все принимали этот жест в качестве приветствия. С тех пор, как двести лет назад общины объединились, произошло взаимопроникновение терминов и обычаев, и теперь волшебное сообщество стало новой культурой, единой для всего мира – той, из которой вырос враг, и которую он хотел силой насадить по всей Земле, вытесняя другие культуры, пусть и немагические, но достойные уважения.
Тарикат протянул ученику чашу, которую тот уважительно принял, – отвар омелы знакомо опалил горло, ненавязчиво влияя на состояние сознания, расширяя границы восприятия. Как же хорошо, так бы и стоять здесь вечно… Маги смотрели на Александра с одобрением и ожиданием. Тут собрались абсолютно все главы школ и ашрамов – советники магических общин: бронзовый от загара Фаридун в белом тюрбане; чернокожий Кибо, известный своим веселым нравом; убеленный сединами голубоглазый Танкред с моложавым, будто нестареющим лицом; суровый Атахуальпа, чей раскосый острый взгляд проникал прямо в душу; подтянутый, как струна, Белизарио; Бригит, чудом спасшаяся с Великих Озер, – и другие известные всему свету маги. Среди них не было только одного знаменитого волшебника – Велимудра, советника российской общины. Именно его, своего бывшего учителя, Орлан жаждал увидеть всем сердцем, но в то же время опасался этой встречи. Десять лет прошло с момента их последнего разговора, столько воды утекло… Александр давно справился с болью и, как ему казалось, чувством вины, осталась только светлая грусть. Он хорошо понимал, что выбор всегда означает отказ, не только принятие. Если бы он сумел разделить себя… но душу не поделить, не разорвать. Она всегда останется с обоими учителями. И с ней, конечно. И с ней.
– Александр Орланов из Аркаима – наставник в Стоунхендже, – представил его Тарикат.
По рядам магов прокатилась легкая волна шепота.
– Ты известен как Орлан, не так ли? – спросил Атахуальпа, и Александр, кивая, на миг встретил его знаменитый пронзительный взгляд. Мгновения оказалось достаточно, чтобы вырвать сознание из привычного окружения, создавая ощущение стремительного полета в неизвестность, – о великий Святовит! – Мы наслышаны о твоих военных подвигах.
Что ему еще оставалось, кроме подвигов…
– Говори, Орлан, – Танкред сделал приглашающий жест рукой.
– Мой подопечный Рандир Э’Дейл из Кармартена патрулировал сегодня ночью территорию Азии и обнаружил перемещение вражеских войск из северной Индии в сторону Тибета.
Маги застыли, казалось, и вся роща замерла вместе с ними.
– Тарикат, кто знал о планах, которые мы обсуждаем на этом собрании? – Фаридун озвучил тот вопрос, который возник у всех, из-за которого и Александр столь поспешно ринулся с докладом к учителю.
Возможно ли, что это предательство? Очередная ловушка Эрлик-Хана?
– Только я и Александр. Смею полагать, догадывался ты, но больше никто. Среди нас нет предателей, и быть не может!
– Тогда это наилучший момент для атаки, – заявил Фаридун. – Освободим же Место Силы!
Волшебники одобрительно зашумели, предвкушая поражение врага на столь важном стратегическом участке. Орлан глубоко вдохнул, – это означало возможность вновь изгнать Эрлик-Хана из Евразии! Но…
– Прошу еще немного времени уважаемого собрания, – вклинился маг.
– Да, Орлан? – вскинул брови Тарикат.
– Рандир – эмпат, он чувствует очень тонко. И он сказал, что Место Силы, которое мы собираемся отвоевать, изменилось по энергетике.
Тарикат нахмурился. Собравшиеся переглянулись, и Атахуальпа медленно произнес:
– Это не должно помешать нашим планам.
…Сегодня вечером они атакуют. Александр покачал головой, отгоняя воспоминания о посещении Неметона, и поспешил к месту прощальной церемонии. Он должен посмотреть в глаза родителей Террела, он обязан вселить в их души радость на место горя – то, чего никогда не понять людям, далеким от духовного знания.
Все было готово к обряду. Младшие ученики стояли подальше от погребального костра – им не стали демонстрировать изуродованное тело юного мага, которое Орлан с трудом разыскал в Алма-Ате: они еще не вошли в тот возраст, когда волшебник готов воспринять смерть правильно, и никто не хотел травмировать юные души.
«Мой ученик, ты уже в лучшем мире», – мысленно произнес маг, глядя в серое лицо, еще недавно озаренное искренностью и любознательностью, достойной звания наставника. Тот мир, что был вокруг, в каком-то смысле действительно мог быть назван худшим. Мир смерти, всеобщего кладбища, по которому вынуждены ходить люди, могил древних живых существ, на которых растут и кормятся существа нынешние. И если бы маг не ведал духовной науки, наверное, он бы давно сошел с ума. Орлан искренне не понимал, каким образом карми-материалисты умудряются спокойно жить без печали. Их войны куда страшнее, – по крайней мере, с определенной точки зрения, – чем самые суровые магические противостояния, и не сильно от войн отстает мирная жизнь. Потому что никто из волшебного сообщества, даже ни один темный маг никогда не разрушит землю, на которой живет, не изгадит воздух, которым дышит, не отравит воду – основу жизни.
Александр на миг прикрыл глаза. Довольно горьких мыслей! Он должен участвовать в церемонии, помогая Тарикату.
«Голос дракона» звонил гулко и всеобъемлюще. Маг очистил сознание от гнета мыслей, освободил душу от тягостей, готовясь к проведению ритуала. И тут Орлан увидел их – родителей Террела и его маленькую сестру. Те стояли рядом с Тарикатом, выражения их лиц были нечитаемы, словно волшебники не понимали, где они, как такое могло случиться и почему. Александр подошел не торопясь, будто с трудом проходя область ослабленных силовых линий. Тепло приветствовал семью ученика.
– Террел был героем, – тихо сказал он, когда его глаза встретились с глазами женщины. – И он достиг высшей цели жизни – погиб без страха, думая о лучшем мире. Дай Единый каждому такой достойной смерти!
Все трое смотрели на него молча, открыто встречая взгляд мага.
– Он был мне, как сын, – добавил Александр.
Что еще он мог сказать, кроме правды?
Мать неожиданно обняла его, отец положил руку на плечо. И волшебник понял – слов не требовалось, эти люди были достойны такого сына!
– Ты возьмешь меня в ученицы, когда я вырасту? Мне уже десять лет!
Орлан перевел взгляд на девчушку с длинными каштановыми волосами, улыбнулся и подмигнул ей.
– Если ты не передумаешь к тому времени.
– Ни за что! Я хочу быть, как Ванадис!
Ванадис? Выбор идеала слегка удивил Орлана. Возможно, Террел и в самом деле питал к ней определенные чувства. Да и как можно было их не питать?
Гонг замолчал – и Александр занял свое место рядом с Тарикатом.
До встречи, мой ученик! Белой дороги тебе!
Ванадис
– О, Афродита пожаловала!
Ванадис обернулась. Опять эта Мистерия Кари, чтоб ее. Черные глаза тощей волшебницы в обрамлении темных волос, как всегда, работали на «злодейский» имидж девушки, который та поддерживала с рвением, достойным лучшего применения. Зачем это ей требовалось, Ванадис искренне не понимала. Не вписывался в образ только курносый нос, который волшебница, видимо, ради маскировки под опасную особу вечно держала задранным вверх. Бруно однозначно соглашался с выбранным Мистерией имиджем и с охотой называл ее «Баньши», а в особо хорошем расположении духа – «вешалкой».
– Тебе не кажется, что это уже входит в традицию? Те, кто любит тебя, должны сдохнуть! – с сарказмом продолжала Кари. – Сначала твой дядя, – и зачем только моя кузина вышла за него? – едва спас тебя с Онтарио, а сам погиб; потом наставник Иден забрел в патогенное Место Силы, когда учил тебя перемещаться по силовым линиям; а теперь вот Террел, который хотел жениться на тебе. Богиня любви ты хренова!
Ванадис заметила, как побледнел Рандир, прежде чем почувствовала холодную ладонь, сжимающую сердце.
– Заткнись, Кари! – вспылил Бруно. – Дура ты!
Но та и не думала униматься:
– Может, заставить Дхармараджа в тебя влюбиться? Тогда он сдохнет тоже, и война закончится!
– Да ты!..
Ванадис схватила друга за руку.
– Бруно, не стоит. Не опускайся до ее уровня.
– А от своей подружки лучше держись подальше – опасно это, Бруно Ягеллон!
– Кари, займись своей собственной жизнью. По всей видимости, ее у тебя нет! – высокомерно рявкнула Флора, потащив подругу вперед, туда, где уже собралась большая толпа волшебников, чтобы проститься с погибшим собратом.
Мистерия еще злословила в спину, стоя в окружении молчаливых подруг, но волшебница уже не обращала внимания на свою вечную противницу. Вякнет еще – напущу Жулика, уж он ей устроит такой цирк, весь ашрам будет смеяться!
Ванадис покосилась на Рандира, тот уже пришел в себя от неприятных эмоций, фонтанирующих из Кари, но брови мага все еще были сведены к переносице. Вряд ли ему очень хорошо в местах скопления народа – особенно на похоронах. Наверное, на месте друга Ванадис давно бы удавилась, подставилась под атаку Дхармараджа или ушла отшельничать в необжитые Места Силы. А тот – ничего, даже пробует скрыть свои чувства – безуспешно, как всегда, но все же. Герой!
Звуки церемонии постепенно растворялись в сознании Ванадис, образы сливались воедино, лишь языки пламени прорывались сквозь туман – это похоронный костер. А она уже парила в небесах, созерцая светлый сияющий шар души мага, поднимающийся все выше и выше. Прощай, Террел. Белой дороги тебе, брат!
Когда сознание вернулось в тело, Ванадис медленно открыла глаза. Что-то было не так. Волшебница повела плечами. Маги вокруг вдруг тоже засуетились и начали громко шептаться. В чем дело? Ванадис огляделась.
Все вокруг было завалено листами бумаги, словно опавшей листвой, предвещающей скорую зиму. Пальцы волшебницы затрепетали, когда она заметила вверху страницы символ Эрлик-Хана – черный лотос. Неужели действительно листовка? Кто же сподобился на такое кощунство?! Плюс ко всему – странным способом, очевидно позаимствованным у карми, который они называли, если она не ошибалась, пиаром. О, Единый! Так просто агенты врага не могли попасть в Место Силы. Значит, свои. Кто же это?
Духи, есть идеи?
«Чтобы заставить кого-то действовать помимо воли, о Ванадис, не обязательно привлекать этого человека в союзники. Достаточно, к примеру, шантажа, – глубокомысленно заключил Жулик. – Подумай, сколько волшебников еще осталось на завоеванной территории, а сколькие в плену приходятся родственниками тем, кто сейчас в Стоунхендже».
– Отличная нить для расследования, – согласилась волшебница.
«Неокрепший ум это. Взрослые маги не нужны для такого», – добавила Рарранга, огромная орлица.
Ванадис нахмурилась. Пусть только найдется виновник, она ему такой пиар устроит, по-черному, в лучших традициях карми! Век потом не отмоется, жалкий трус!
«Лучше почитай, что там».
Казалось, весь Стоунхендж уткнул носы в послание врага – какое единодушное проявление патриотизма! Даже Тарикат, и тот держал в руках злосчастный клочок бумаги, что-то тихо обсуждая с Александром. Помянув атрибуты известных магов прошлого, Ванадис подняла листовку.
Юные волшебники!
Откройте глаза! Проснитесь!
В то время, как магический мир раздирает война, мир карми все больше и больше превращается в большого паразита на теле Земли. На этот раз мы не имеем права оставаться слепыми. Мы делим с карми ту же землю, дышим одним воздухом, пьем воду тех же самых рек. Нашу землю и воздух отравляют, в океанах скапливаются мегатонны пластика и ядовитые вещества, промышленность и сельское хозяйство стали бичом природы. Производство еды для такого большого количества людей не просто загрязняет окружающую среду, но и способствует уничтожению лесов. Скот, призванный дать мясо богато живущим странам, вытаптывает землю.
Цивилизация карми – это общество потребления, которое стимулируется еще и искусственно ради обогащения одной части этого общества за счет другой. Там все подчиняется законам извлечения прибыли и наживы. Эта культура прогнила в самой основе своей, это общество хищников и паразитов, которое воспроизводит себя, увеличиваясь в размерах с каждым годом!
И почему же все молчат о том, что магия притесняется – так было, есть и будет – властителями мира, политиками и церковью? Нам не дадут жить спокойно! А потому мы должны сражаться не только за планету, но и за нашу традицию, иначе вскоре от волшебников не останется даже воспоминания.
Мы, маги, обладаем уникальным даром – в наших силах спасти Землю! В наших силах сохранить родной мир, а потому мы обязаны сделать это!
Не пристало нам, потомкам и последователям Мирддина, Талиесина и Брана, влачить жалкое существование. Пусть же великое дело озарит наши жизни, радость зажжет сердца, сплотит в великой миссии!
Мы шлем вам всем свои приветствия, братья и сестры, и ждем вас в наших рядах. Присоединяйтесь к праведному делу спасения нашей планеты!
Белой дороги вам!
Опустив листовку, Ванадис невольно прижала руку к груди. Если бы она не знала, как погибла вся семья Рандира, как убили ее собственного дядю и многих других волшебников, то наверняка прониклась бы пламенным призывом. Правда, болезненная правда. Но – не истина!
И присутствовало в этом послании что-то, неприятно знакомое.
– Это творение Роша, – вдруг поняла Ванадис.
– Почему? – Рандир тоже закончил читать пафосный опус.
– Ощущение знакомое. Колючее и резкое. А так – очень мило написано. Прямо-таки трогательно до слез.
– Я сам чуть не прослезился, – согласился Бруно, с отвращением разрывая бумажку.
– Самое печальное то, что он прав, – пробормотала Флора.
– В теории, – резко добавила Ванадис. – А вот с практикой у него проблемы.
– Скорее, проблемы не у него, а у нас. Узнаю, кто это, устрою темную! – мрачно заявил Бруно.
– Их можно понять с определенной точки зрения. – Рандир кивнул в направлении школы, и друзья побрели к стеклянной башне. Кто хочет, пусть чешет языком об этих патетичных листовках, а вот им, спасибо, не надо. – Жаль, что Эрлик-Хан не осознает, как сильно ошибается, и куда ведет своих последователей.
В этом весь Рандир – любого человека готов понять, а потому и оправдать. И далеко не всегда это в общем-то положительное качество идет на пользу делу.
Рандир
Он обещал помочь Ванадис разобраться с ключом. Но не тут-то было! Едва они пообедали, как их поймал Александр, подтверждая опасения Рандира, что вскоре намечается нечто серьезное. Наставник был нем, как шпион, но эмпат мгновенно считал его состояние – напряжен, даже волнуется и готов к чему-то... Вопрос, к чему.
Но вот теперь сиди в библиотеке, копай подноготную Эрлик-Хана, историю ашрама в Гималаях, записки магов, спасшихся из Северной Америки и много чего еще. Ладно, Ванадис – она-то книжный червь. А ему за что? Уж лучше бы сейчас помогать целителям с отварами и настойками, как Бруно с Флорой, не говоря уже о патрулях. Но Орлан сказал – срочно.
Прошло больше часа с тех пор, как Рандир просмотрел все книги и свитки, которые нашел по своему запросу – только в одной была информация, из которой можно было узнать полную родословную темного мага. И на том спасибо! Хотя родословная эта выглядела весьма подозрительно, автор исследовал шаманские роды Сибири и так сильно ударился в мифологию, что в результате получился казус. Не может быть, чтобы Эрлик-Хан происходил от самого… Эрлик-Хана, божества смерти?! Или может?! Учитывая, что он Хришикеш Эрлик… если владыка нижнего мира действительно являлся на Землю, то почему б и нет? У этих народов принято брать фамилию по отцу, а потом она могла закрепиться за родом.
Рандир все еще сидел с вытаращенными глазами, когда к нему подбежала Ванадис.
– Смотри, что я накопала про жену Темного Лорда! Ты не поверишь! Догадайся, из какого она рода?
– Владыки верхнего мира? – пробормотал эмпат.
Вот тогда это было бы по-настоящему эпично!
– Шутки шутками, но, похоже, она была последней из рода Талиесина! Ты представляешь, самого Талиесина! О нем известно даже карми, как и про Мирддина, хотя и в извращенном варианте.
И тогда Рандир поделился с подругой своим открытием.
Александр остался доволен – еще б он не был после такого. Но Рандир никак не мог оставить свое открытие и не думать о нем. Странная история. А вдруг Темного Лорда невозможно убить именно потому, что тот ведет свой род от бога смерти? Но некоторые его предки погибали насильственным путем. И ведь все свидетельские показания говорят о том, что Тарикат отправил Эрлик-Хана в мир иной. Он не мог выжить. Просто не мог!
Рандир помотал головой. Ванадис сочувственно посмотрела на него – ее мучила та же самая проблема, не надо быть эмпатом, чтобы понять. Он и так едва выволок подругу из библиотеки, не умирать же от жажды и голода!
В конце концов Ванадис предложила:
– Может, пойдем разберемся с картой Жулика после ужина? Он мне уже все мозги проел своим нетерпением. Отвлечемся…
– Эй, вы куда это?
Бруно и Флора уселись по обе стороны от друзей.
– Орлан сказал, после ужина быть готовым по полной форме и взять с собой все по максимуму.
Рыжий маг уже накладывал себе большую порцию, беспечно присвистывая и жадно оглядывая стол.
Рандир и Ванадис переглянулись… Это был один из тех редких моментов, когда эмпат ругался на чем свет стоит.
Нападение. Открытая война!
Александр
Белый плащ Тариката развевался на ветру, разноцветные блики падали на него с хрустального пика, и казалось – это огромная фантастическая птица на макушке стеклянной башни, готовая сорваться вверх и лететь вперед, в сумеречные небеса.
Все наставники, старшие ученики и ополчение из относящихся к Стоунхенджу общин собрались на крыше родного ашрама. Александр знал, что сейчас по всей Евразии происходит примерно то же – маги готовятся к бою. И это слегка волновало, – глубоко в сердце почему-то было предчувствие, что поход будет роковым не только для него, но и для всей его группы – в хорошем или плохом смысле, волшебник не знал, но к самому факту приготовился настолько тщательно, насколько мог. Его ребята выживут в битве, чего бы это ему ни стоило!
Тарикат окинул гордым взглядом собравшихся волшебников:
– Друзья мои! Ученики! Братья! Вот и настал тот час, когда нам выпал шанс вновь открыто проявить себя. Я зову вас на битву. Мы уже останавливали Эрлик-Хана в России, мы побеждали темных магов – и победим вновь! Отбросьте сомнения, вспомните все, чему вас учили. Вас учили быть восприимчивыми к окружающему миру, тому, что все взаимосвязано на нашей хрупкой планете. Очень легко прервать эту связь, но восстановить крайне трудно. Цивилизация карми – такая же часть мира, как и мы. Они дети Земли, как и мы, волшебники. Наша планета – живой организм, такой же живой и обладающий своим сознанием, как и каждый из нас. Возможно, этого сознания в полной мере не понять, но уловить его мы можем. И сейчас пришло время стать его защитниками. Поможем Земле – но без насилия, выходящего за рамки необходимости, помня про то, что все мы ее дети, как и дети Единого. Мудрый смотрит на явления мира только такими глазами. Так будьте мудры! Сражайтесь отважно, отбросив сомнения, потому что правда с нами! – И приказал: – Ваши наставники и командиры групп покажут точки выхода из энергополя, ориентируйтесь на них. – Маг поднял дубовый посох. – В атаку!
Примечание: Ванадис - одно из имен богини любви Фреи.
Глава 3. Предчувствие бури
читать дальше
Александр
Тяжелый звон "голоса дракона" наполнял воздух глубокими протяжными звуками, пространство вибрировало вокруг, и было горько, будто это его сердце ударялось о древний гонг, разлеталось на звездную пыль и возрождалось вновь, снова и снова.
Остановившись у стеклянной колоннады, Александр пригладил коротко стриженые волосы, коснулся сухими пальцами прозрачных узоров. Небо над Стоунхенджем было низкое, предрассветное – кристально-серое с сине-зеленой поволокой, такое же загадочное и бездонное, как ее глаза. Жива ли она? Выживет ли, если Темный Лорд решит вновь напасть на Россию?
Совет волшебников собрался еще затемно, и именно тогда Рандир нашел своего наставника с новостями столь серьезными, что Орлан срочно отправился в Неметон. Он не посмел вторгнуться в священную рощу, но отправил к Тарикату своего духа орла. Зеленый покров вдруг расступился, приглашая волшебника в сокровенную обитель – святая святых местных магов. Тропинка возникла там, где ее не было секунду назад, он мог поклясться, – и это означало, что Священная роща ждала его, готовая открыть свои древние тайны. Александр направился вглубь леса, отмечая, как меняются деревья с каждым шагом – становятся выше и гуще, затмевая макушками небо, будто растут не в Британии, а если и тут, то в течение долгих тысячелетий. Шепот листвы казался не игрой ветра, а повторением старинных стихов, смысл которых он почти понимал. Неметон… Это Место Силы походило на Стоунхендж по энергетическому воздействию на тех, кто находился в нем. Тем не менее тут присутствовала не только мощная ментальная вибрация, но и живительная сила, витальная компонента, которая давала мыслям энергию для воплощения в реальность. Пониманию подобных тонкостей он учил ребят, но сейчас теория оказалась не важна – волшебник окунулся в ощущения, становясь одним целым с чащей, которая смыкалась над головой зеленым шатром, уходящим в предрассветные небеса.
Вскоре Орлан оказался на небольшой прогалине под кровом исполинских буков и дубов, и тут будто ниоткуда появились участники Совета магических общин, белые одеяния казались сияющими на фоне темного леса – образы на гране реальности. Волшебник почтительно приложил руку ко лбу, затем опустил ладонь вниз, в направлении великих магов, – сейчас уже все принимали этот жест в качестве приветствия. С тех пор, как двести лет назад общины объединились, произошло взаимопроникновение терминов и обычаев, и теперь волшебное сообщество стало новой культурой, единой для всего мира – той, из которой вырос враг, и которую он хотел силой насадить по всей Земле, вытесняя другие культуры, пусть и немагические, но достойные уважения.
Тарикат протянул ученику чашу, которую тот уважительно принял, – отвар омелы знакомо опалил горло, ненавязчиво влияя на состояние сознания, расширяя границы восприятия. Как же хорошо, так бы и стоять здесь вечно… Маги смотрели на Александра с одобрением и ожиданием. Тут собрались абсолютно все главы школ и ашрамов – советники магических общин: бронзовый от загара Фаридун в белом тюрбане; чернокожий Кибо, известный своим веселым нравом; убеленный сединами голубоглазый Танкред с моложавым, будто нестареющим лицом; суровый Атахуальпа, чей раскосый острый взгляд проникал прямо в душу; подтянутый, как струна, Белизарио; Бригит, чудом спасшаяся с Великих Озер, – и другие известные всему свету маги. Среди них не было только одного знаменитого волшебника – Велимудра, советника российской общины. Именно его, своего бывшего учителя, Орлан жаждал увидеть всем сердцем, но в то же время опасался этой встречи. Десять лет прошло с момента их последнего разговора, столько воды утекло… Александр давно справился с болью и, как ему казалось, чувством вины, осталась только светлая грусть. Он хорошо понимал, что выбор всегда означает отказ, не только принятие. Если бы он сумел разделить себя… но душу не поделить, не разорвать. Она всегда останется с обоими учителями. И с ней, конечно. И с ней.
– Александр Орланов из Аркаима – наставник в Стоунхендже, – представил его Тарикат.
По рядам магов прокатилась легкая волна шепота.
– Ты известен как Орлан, не так ли? – спросил Атахуальпа, и Александр, кивая, на миг встретил его знаменитый пронзительный взгляд. Мгновения оказалось достаточно, чтобы вырвать сознание из привычного окружения, создавая ощущение стремительного полета в неизвестность, – о великий Святовит! – Мы наслышаны о твоих военных подвигах.
Что ему еще оставалось, кроме подвигов…
– Говори, Орлан, – Танкред сделал приглашающий жест рукой.
– Мой подопечный Рандир Э’Дейл из Кармартена патрулировал сегодня ночью территорию Азии и обнаружил перемещение вражеских войск из северной Индии в сторону Тибета.
Маги застыли, казалось, и вся роща замерла вместе с ними.
– Тарикат, кто знал о планах, которые мы обсуждаем на этом собрании? – Фаридун озвучил тот вопрос, который возник у всех, из-за которого и Александр столь поспешно ринулся с докладом к учителю.
Возможно ли, что это предательство? Очередная ловушка Эрлик-Хана?
– Только я и Александр. Смею полагать, догадывался ты, но больше никто. Среди нас нет предателей, и быть не может!
– Тогда это наилучший момент для атаки, – заявил Фаридун. – Освободим же Место Силы!
Волшебники одобрительно зашумели, предвкушая поражение врага на столь важном стратегическом участке. Орлан глубоко вдохнул, – это означало возможность вновь изгнать Эрлик-Хана из Евразии! Но…
– Прошу еще немного времени уважаемого собрания, – вклинился маг.
– Да, Орлан? – вскинул брови Тарикат.
– Рандир – эмпат, он чувствует очень тонко. И он сказал, что Место Силы, которое мы собираемся отвоевать, изменилось по энергетике.
Тарикат нахмурился. Собравшиеся переглянулись, и Атахуальпа медленно произнес:
– Это не должно помешать нашим планам.
…Сегодня вечером они атакуют. Александр покачал головой, отгоняя воспоминания о посещении Неметона, и поспешил к месту прощальной церемонии. Он должен посмотреть в глаза родителей Террела, он обязан вселить в их души радость на место горя – то, чего никогда не понять людям, далеким от духовного знания.
Все было готово к обряду. Младшие ученики стояли подальше от погребального костра – им не стали демонстрировать изуродованное тело юного мага, которое Орлан с трудом разыскал в Алма-Ате: они еще не вошли в тот возраст, когда волшебник готов воспринять смерть правильно, и никто не хотел травмировать юные души.
«Мой ученик, ты уже в лучшем мире», – мысленно произнес маг, глядя в серое лицо, еще недавно озаренное искренностью и любознательностью, достойной звания наставника. Тот мир, что был вокруг, в каком-то смысле действительно мог быть назван худшим. Мир смерти, всеобщего кладбища, по которому вынуждены ходить люди, могил древних живых существ, на которых растут и кормятся существа нынешние. И если бы маг не ведал духовной науки, наверное, он бы давно сошел с ума. Орлан искренне не понимал, каким образом карми-материалисты умудряются спокойно жить без печали. Их войны куда страшнее, – по крайней мере, с определенной точки зрения, – чем самые суровые магические противостояния, и не сильно от войн отстает мирная жизнь. Потому что никто из волшебного сообщества, даже ни один темный маг никогда не разрушит землю, на которой живет, не изгадит воздух, которым дышит, не отравит воду – основу жизни.
Александр на миг прикрыл глаза. Довольно горьких мыслей! Он должен участвовать в церемонии, помогая Тарикату.
«Голос дракона» звонил гулко и всеобъемлюще. Маг очистил сознание от гнета мыслей, освободил душу от тягостей, готовясь к проведению ритуала. И тут Орлан увидел их – родителей Террела и его маленькую сестру. Те стояли рядом с Тарикатом, выражения их лиц были нечитаемы, словно волшебники не понимали, где они, как такое могло случиться и почему. Александр подошел не торопясь, будто с трудом проходя область ослабленных силовых линий. Тепло приветствовал семью ученика.
– Террел был героем, – тихо сказал он, когда его глаза встретились с глазами женщины. – И он достиг высшей цели жизни – погиб без страха, думая о лучшем мире. Дай Единый каждому такой достойной смерти!
Все трое смотрели на него молча, открыто встречая взгляд мага.
– Он был мне, как сын, – добавил Александр.
Что еще он мог сказать, кроме правды?
Мать неожиданно обняла его, отец положил руку на плечо. И волшебник понял – слов не требовалось, эти люди были достойны такого сына!
– Ты возьмешь меня в ученицы, когда я вырасту? Мне уже десять лет!
Орлан перевел взгляд на девчушку с длинными каштановыми волосами, улыбнулся и подмигнул ей.
– Если ты не передумаешь к тому времени.
– Ни за что! Я хочу быть, как Ванадис!
Ванадис? Выбор идеала слегка удивил Орлана. Возможно, Террел и в самом деле питал к ней определенные чувства. Да и как можно было их не питать?
Гонг замолчал – и Александр занял свое место рядом с Тарикатом.
До встречи, мой ученик! Белой дороги тебе!
Ванадис
– О, Афродита пожаловала!
Ванадис обернулась. Опять эта Мистерия Кари, чтоб ее. Черные глаза тощей волшебницы в обрамлении темных волос, как всегда, работали на «злодейский» имидж девушки, который та поддерживала с рвением, достойным лучшего применения. Зачем это ей требовалось, Ванадис искренне не понимала. Не вписывался в образ только курносый нос, который волшебница, видимо, ради маскировки под опасную особу вечно держала задранным вверх. Бруно однозначно соглашался с выбранным Мистерией имиджем и с охотой называл ее «Баньши», а в особо хорошем расположении духа – «вешалкой».
– Тебе не кажется, что это уже входит в традицию? Те, кто любит тебя, должны сдохнуть! – с сарказмом продолжала Кари. – Сначала твой дядя, – и зачем только моя кузина вышла за него? – едва спас тебя с Онтарио, а сам погиб; потом наставник Иден забрел в патогенное Место Силы, когда учил тебя перемещаться по силовым линиям; а теперь вот Террел, который хотел жениться на тебе. Богиня любви ты хренова!
Ванадис заметила, как побледнел Рандир, прежде чем почувствовала холодную ладонь, сжимающую сердце.
– Заткнись, Кари! – вспылил Бруно. – Дура ты!
Но та и не думала униматься:
– Может, заставить Дхармараджа в тебя влюбиться? Тогда он сдохнет тоже, и война закончится!
– Да ты!..
Ванадис схватила друга за руку.
– Бруно, не стоит. Не опускайся до ее уровня.
– А от своей подружки лучше держись подальше – опасно это, Бруно Ягеллон!
– Кари, займись своей собственной жизнью. По всей видимости, ее у тебя нет! – высокомерно рявкнула Флора, потащив подругу вперед, туда, где уже собралась большая толпа волшебников, чтобы проститься с погибшим собратом.
Мистерия еще злословила в спину, стоя в окружении молчаливых подруг, но волшебница уже не обращала внимания на свою вечную противницу. Вякнет еще – напущу Жулика, уж он ей устроит такой цирк, весь ашрам будет смеяться!
Ванадис покосилась на Рандира, тот уже пришел в себя от неприятных эмоций, фонтанирующих из Кари, но брови мага все еще были сведены к переносице. Вряд ли ему очень хорошо в местах скопления народа – особенно на похоронах. Наверное, на месте друга Ванадис давно бы удавилась, подставилась под атаку Дхармараджа или ушла отшельничать в необжитые Места Силы. А тот – ничего, даже пробует скрыть свои чувства – безуспешно, как всегда, но все же. Герой!
Звуки церемонии постепенно растворялись в сознании Ванадис, образы сливались воедино, лишь языки пламени прорывались сквозь туман – это похоронный костер. А она уже парила в небесах, созерцая светлый сияющий шар души мага, поднимающийся все выше и выше. Прощай, Террел. Белой дороги тебе, брат!
Когда сознание вернулось в тело, Ванадис медленно открыла глаза. Что-то было не так. Волшебница повела плечами. Маги вокруг вдруг тоже засуетились и начали громко шептаться. В чем дело? Ванадис огляделась.
Все вокруг было завалено листами бумаги, словно опавшей листвой, предвещающей скорую зиму. Пальцы волшебницы затрепетали, когда она заметила вверху страницы символ Эрлик-Хана – черный лотос. Неужели действительно листовка? Кто же сподобился на такое кощунство?! Плюс ко всему – странным способом, очевидно позаимствованным у карми, который они называли, если она не ошибалась, пиаром. О, Единый! Так просто агенты врага не могли попасть в Место Силы. Значит, свои. Кто же это?
Духи, есть идеи?
«Чтобы заставить кого-то действовать помимо воли, о Ванадис, не обязательно привлекать этого человека в союзники. Достаточно, к примеру, шантажа, – глубокомысленно заключил Жулик. – Подумай, сколько волшебников еще осталось на завоеванной территории, а сколькие в плену приходятся родственниками тем, кто сейчас в Стоунхендже».
– Отличная нить для расследования, – согласилась волшебница.
«Неокрепший ум это. Взрослые маги не нужны для такого», – добавила Рарранга, огромная орлица.
Ванадис нахмурилась. Пусть только найдется виновник, она ему такой пиар устроит, по-черному, в лучших традициях карми! Век потом не отмоется, жалкий трус!
«Лучше почитай, что там».
Казалось, весь Стоунхендж уткнул носы в послание врага – какое единодушное проявление патриотизма! Даже Тарикат, и тот держал в руках злосчастный клочок бумаги, что-то тихо обсуждая с Александром. Помянув атрибуты известных магов прошлого, Ванадис подняла листовку.
Юные волшебники!
Откройте глаза! Проснитесь!
В то время, как магический мир раздирает война, мир карми все больше и больше превращается в большого паразита на теле Земли. На этот раз мы не имеем права оставаться слепыми. Мы делим с карми ту же землю, дышим одним воздухом, пьем воду тех же самых рек. Нашу землю и воздух отравляют, в океанах скапливаются мегатонны пластика и ядовитые вещества, промышленность и сельское хозяйство стали бичом природы. Производство еды для такого большого количества людей не просто загрязняет окружающую среду, но и способствует уничтожению лесов. Скот, призванный дать мясо богато живущим странам, вытаптывает землю.
Цивилизация карми – это общество потребления, которое стимулируется еще и искусственно ради обогащения одной части этого общества за счет другой. Там все подчиняется законам извлечения прибыли и наживы. Эта культура прогнила в самой основе своей, это общество хищников и паразитов, которое воспроизводит себя, увеличиваясь в размерах с каждым годом!
И почему же все молчат о том, что магия притесняется – так было, есть и будет – властителями мира, политиками и церковью? Нам не дадут жить спокойно! А потому мы должны сражаться не только за планету, но и за нашу традицию, иначе вскоре от волшебников не останется даже воспоминания.
Мы, маги, обладаем уникальным даром – в наших силах спасти Землю! В наших силах сохранить родной мир, а потому мы обязаны сделать это!
Не пристало нам, потомкам и последователям Мирддина, Талиесина и Брана, влачить жалкое существование. Пусть же великое дело озарит наши жизни, радость зажжет сердца, сплотит в великой миссии!
Мы шлем вам всем свои приветствия, братья и сестры, и ждем вас в наших рядах. Присоединяйтесь к праведному делу спасения нашей планеты!
Белой дороги вам!
Опустив листовку, Ванадис невольно прижала руку к груди. Если бы она не знала, как погибла вся семья Рандира, как убили ее собственного дядю и многих других волшебников, то наверняка прониклась бы пламенным призывом. Правда, болезненная правда. Но – не истина!
И присутствовало в этом послании что-то, неприятно знакомое.
– Это творение Роша, – вдруг поняла Ванадис.
– Почему? – Рандир тоже закончил читать пафосный опус.
– Ощущение знакомое. Колючее и резкое. А так – очень мило написано. Прямо-таки трогательно до слез.
– Я сам чуть не прослезился, – согласился Бруно, с отвращением разрывая бумажку.
– Самое печальное то, что он прав, – пробормотала Флора.
– В теории, – резко добавила Ванадис. – А вот с практикой у него проблемы.
– Скорее, проблемы не у него, а у нас. Узнаю, кто это, устрою темную! – мрачно заявил Бруно.
– Их можно понять с определенной точки зрения. – Рандир кивнул в направлении школы, и друзья побрели к стеклянной башне. Кто хочет, пусть чешет языком об этих патетичных листовках, а вот им, спасибо, не надо. – Жаль, что Эрлик-Хан не осознает, как сильно ошибается, и куда ведет своих последователей.
В этом весь Рандир – любого человека готов понять, а потому и оправдать. И далеко не всегда это в общем-то положительное качество идет на пользу делу.
Рандир
Он обещал помочь Ванадис разобраться с ключом. Но не тут-то было! Едва они пообедали, как их поймал Александр, подтверждая опасения Рандира, что вскоре намечается нечто серьезное. Наставник был нем, как шпион, но эмпат мгновенно считал его состояние – напряжен, даже волнуется и готов к чему-то... Вопрос, к чему.
Но вот теперь сиди в библиотеке, копай подноготную Эрлик-Хана, историю ашрама в Гималаях, записки магов, спасшихся из Северной Америки и много чего еще. Ладно, Ванадис – она-то книжный червь. А ему за что? Уж лучше бы сейчас помогать целителям с отварами и настойками, как Бруно с Флорой, не говоря уже о патрулях. Но Орлан сказал – срочно.
Прошло больше часа с тех пор, как Рандир просмотрел все книги и свитки, которые нашел по своему запросу – только в одной была информация, из которой можно было узнать полную родословную темного мага. И на том спасибо! Хотя родословная эта выглядела весьма подозрительно, автор исследовал шаманские роды Сибири и так сильно ударился в мифологию, что в результате получился казус. Не может быть, чтобы Эрлик-Хан происходил от самого… Эрлик-Хана, божества смерти?! Или может?! Учитывая, что он Хришикеш Эрлик… если владыка нижнего мира действительно являлся на Землю, то почему б и нет? У этих народов принято брать фамилию по отцу, а потом она могла закрепиться за родом.
Рандир все еще сидел с вытаращенными глазами, когда к нему подбежала Ванадис.
– Смотри, что я накопала про жену Темного Лорда! Ты не поверишь! Догадайся, из какого она рода?
– Владыки верхнего мира? – пробормотал эмпат.
Вот тогда это было бы по-настоящему эпично!
– Шутки шутками, но, похоже, она была последней из рода Талиесина! Ты представляешь, самого Талиесина! О нем известно даже карми, как и про Мирддина, хотя и в извращенном варианте.
И тогда Рандир поделился с подругой своим открытием.
Александр остался доволен – еще б он не был после такого. Но Рандир никак не мог оставить свое открытие и не думать о нем. Странная история. А вдруг Темного Лорда невозможно убить именно потому, что тот ведет свой род от бога смерти? Но некоторые его предки погибали насильственным путем. И ведь все свидетельские показания говорят о том, что Тарикат отправил Эрлик-Хана в мир иной. Он не мог выжить. Просто не мог!
Рандир помотал головой. Ванадис сочувственно посмотрела на него – ее мучила та же самая проблема, не надо быть эмпатом, чтобы понять. Он и так едва выволок подругу из библиотеки, не умирать же от жажды и голода!
В конце концов Ванадис предложила:
– Может, пойдем разберемся с картой Жулика после ужина? Он мне уже все мозги проел своим нетерпением. Отвлечемся…
– Эй, вы куда это?
Бруно и Флора уселись по обе стороны от друзей.
– Орлан сказал, после ужина быть готовым по полной форме и взять с собой все по максимуму.
Рыжий маг уже накладывал себе большую порцию, беспечно присвистывая и жадно оглядывая стол.
Рандир и Ванадис переглянулись… Это был один из тех редких моментов, когда эмпат ругался на чем свет стоит.
Нападение. Открытая война!
Александр
Белый плащ Тариката развевался на ветру, разноцветные блики падали на него с хрустального пика, и казалось – это огромная фантастическая птица на макушке стеклянной башни, готовая сорваться вверх и лететь вперед, в сумеречные небеса.
Все наставники, старшие ученики и ополчение из относящихся к Стоунхенджу общин собрались на крыше родного ашрама. Александр знал, что сейчас по всей Евразии происходит примерно то же – маги готовятся к бою. И это слегка волновало, – глубоко в сердце почему-то было предчувствие, что поход будет роковым не только для него, но и для всей его группы – в хорошем или плохом смысле, волшебник не знал, но к самому факту приготовился настолько тщательно, насколько мог. Его ребята выживут в битве, чего бы это ему ни стоило!
Тарикат окинул гордым взглядом собравшихся волшебников:
– Друзья мои! Ученики! Братья! Вот и настал тот час, когда нам выпал шанс вновь открыто проявить себя. Я зову вас на битву. Мы уже останавливали Эрлик-Хана в России, мы побеждали темных магов – и победим вновь! Отбросьте сомнения, вспомните все, чему вас учили. Вас учили быть восприимчивыми к окружающему миру, тому, что все взаимосвязано на нашей хрупкой планете. Очень легко прервать эту связь, но восстановить крайне трудно. Цивилизация карми – такая же часть мира, как и мы. Они дети Земли, как и мы, волшебники. Наша планета – живой организм, такой же живой и обладающий своим сознанием, как и каждый из нас. Возможно, этого сознания в полной мере не понять, но уловить его мы можем. И сейчас пришло время стать его защитниками. Поможем Земле – но без насилия, выходящего за рамки необходимости, помня про то, что все мы ее дети, как и дети Единого. Мудрый смотрит на явления мира только такими глазами. Так будьте мудры! Сражайтесь отважно, отбросив сомнения, потому что правда с нами! – И приказал: – Ваши наставники и командиры групп покажут точки выхода из энергополя, ориентируйтесь на них. – Маг поднял дубовый посох. – В атаку!
Примечание: Ванадис - одно из имен богини любви Фреи.
@темы: original, Белая дорога
-
-
19.11.2011 в 04:50-
-
31.08.2012 в 20:17