Перевод отрывка

Что-то на меня опять нашло, и я вот сама перевела тот маленький отрывок из "Баллады Редингской тюрьмы" Оскара Уайльда.

Любимых убивают все,
Услышат пусть о том,
Один с мучением на лице,
Иной же - став льстецом.
Трус - в поцелуе; тот, кто смел,
Пронзит стальным клинком!

Кто в юности убьет любовь,
Кто - на закате дней,
Кто душит золота рукой,
Кто - похоти своей.
Хлад трупный быстро сменит боль:
Нож - тем, кто всех добрей.

Тот любит долго, этот - нет,
Продаст иль купит тот,
Убив, не дрогнет в тишине,
А кто-то слезы льет.
Любимых убивают все -
Но казнь их всех не ждет.

Yet each man kills the thing he loves,
By each let this be heard,
Some do it with a bitter look,
Some with a flattering word,
The coward does it with a kiss,
The brave man with a sword!

Some kill their love when they are young,
And some when they are old;
Some strangle with the hands of Lust,
Some with the hands of Gold:
The kindest use a knife, because
The dead so soon grow cold.

Some love too little, some too long,
Some sell, and others buy;
Some do the deed with many tears,
And some without a sigh:
For each man kills the thing he loves,
Yet each man does not die.

@темы: poetry

---

Белая дорога, гл. 1

Этот роман мне давно съедал мозг, а потому начала писать и его параллельно. Думала тоже на него повесить замок, но, в общем, у меня нет тех же причин скрывать это произведение, которые относятся к Эликсиру. По крайней мере, пока. Так что, фэнтази...

Название: Белая дорога
Автор: Эмрис
Рейтинг: R
Жанр: фэнтази
Аннотация: Техногенная цивилизация все больше и больше вытесняет естественный мир природы Земли, и они имеют право защитить его любыми способами. Верно? Не все маги считают так. Еще никогда мир волшебников не сотрясала столь эпохальная война, в которой на карту поставлена не только собственная жизнь, но и направление развития всего человечества. Какую роль сыграют в этом противостоянии Места Силы? Смогут ли молодые маги найти в этой борьбе самих себя или, наоборот, потеряются в очаровании тьмы? Может ли любовь повлиять на мировую историю?
Warning: Текст не отбечен.

Глава 1. Ловушка


Ванадис

Каждому приходится чем-то жертвовать. Для кого-то это средство достигнуть желаемого, для кого-то – просто выжить. Но побери их все великие маги в цепочке ученической преемственности, начиная с Талиесина и заканчивая Тарикатом, если жертва сейчас не становится чересчур большой.
Ванадис ругалась не по-детски, унося ноги так быстро, что будь она в другом месте, вся школа подняла бы ее на смех. Силовые линии вспыхивали одна за другой настолько стремительно, что девушка едва могла сохранять концентрацию. Но с каждым перемещением она оказывалась все дальше от них.
Еще немного.
Здесь!
Пространство качнулось вокруг, мир сгустился красками, концентрируясь резким объемом и словно обволакивая тело тягучей массой. Что-то грязно-серое стремительно приближалось к глазам. Ванадис привычно расслабила тело, группируясь для безболезненного падения. Удар о твердую поверхность, по щеке царапнуло холодом...
Отвратительный скрежет, будто о стекло, прервался потоком брани. Звучала она очень странно, но девушка вовремя вспомнила, что адекватно русские ругательства не переводятся ни на один европейский язык. По крайней мере, так утверждал их русский наставник, и уж кому-кому, а Орлану можно было верить на все сто.
– Пардон, – буркнула Ванадис, вскакивая на ноги и бесцеремонно перепрыгивая через распростертое на льду мужское тело.
Теперь – просто бежать. И больше не светиться в энергетическом поле. Ни в коем случае!
Юная фигуристка, выделывающая замысловатую фигуру, в последний момент удержалась от столкновения, падая на пятую точку. Чья-то партнерша приземлилась в полуметре от Ванадис, невольно вовлекая ее в кружение. Милочка, полегче, женщинам танцевать в паре вредно для либидо! Резко оттолкнув спортсменку и даже не проверив, насколько мягким было приземление той на лед, Ванадис метнулась с ледовой площадки, прыгая через заграждение арены. Пусть терпят, все для их же собственного блага.
– Милый костюмчик! – с улыбкой бросил ей вслед темноволосый парень.
В этом месте мало кого можно было удивить внешним видом, хотя Ванадис была уверена – вряд ли за всю историю знаменитого высокогорного стадиона «Медео» кто-то наблюдал здесь фигуристов, обвешанных побрякушками, в зеленых туниках и средневековых плащах. И, главное, без коньков.
Так или иначе, но ставший уже символом Алма-Аты прекрасный каток являлся отличным ориентиром для поиска Места Силы – не пропустить даже при великом желании.
– Эй, дамочка! Стоять!
Нагло игнорируя оклики работников стадиона, нарушительница общественного покоя уверенно покинула арену и побежала дальше, в горы. И почему столь любимую всеми лестницу на внушительную плотину против сели называют «Лестницей здоровья»? Вот по камням бы полазали регулярно, тогда можно говорить и о здоровье.
Быстрее! Наверх! И еще быстрее – забыть только что пережитые ужасы.
Ванадис понимала, что лишь вечная подстраховка Рандира, отправившего с ней своего боевого духа, спасла ее от растерзания. Сердце злостно билось в груди, в то время как онемевшие пальцы продолжали хвататься за уступы скалы. «Человек всегда сильнее духа, потому что он человек». Пусть лучше наставник сам не забудет сию простую истину. Ветер нещадно терзал лицо, когда девушка вскарабкалась на высокий каменный уступ.
Место Силы! Где же, Гвинн Ап Нудд их подери, Орлан и Террел? Успели уйти?
Холодный ветер обжигал лицо, вырывал пряди русых волос из-под капюшона, иссушал плотно сжатые губы. Серая вечерняя дымка уже затмевала красоту великолепного спортивного комплекса, не был виден и город в долине, столь оживленный, столь отвратительный. Зачем они вообще пришли сюда, ради кого – преступников, отвернувшихся от матери-Земли? Но Ванадис отдавала себе отчет в том, что такие мысли вели прямиком в ряды Дхармараджа. Нет, даже называть его так не хотелось. Тоже мне, оплот справедливости!
Утерев пот со лба, Ванадис быстро огляделась. В энергетическом куполе еще просматривались легкие вспышки, но битва уже была проиграна. С такой мощью молодая волшебница не сталкивалась никогда в жизни. Их готовили к этому, да, но она никак не ожидала, что придется столкнуться с суровыми реалиями так быстро, именно ей, а не кому-то еще. Возможно, сюда пожаловал даже сам треклятый Темный Лорд!
Тело вдруг пронзил стремительный энергетический поток. Все! Она на месте! Теперь вам меня не достать, жалкие псы тьмы!
Забравшись на выдающийся вперед выступ скалы, Ванадис нашла область сильнейшего выхода энергии, подходящего для перемещений на дальние дистанции. Сконцентрировалась и почувствовала, как сознание привычно расширяется и настраивается на энергетическую структуру пространства. Силовые линии ощущались все весомей, плотнее. Словно яркие трасы, они вели на запад. Домой. Тело уже не казалось плотной материей, оно будто втекало в искрящийся энергетический поток. Осознание конечной точки путешествия, стремительное движение и будто ослепительный взрыв…
Когда глаза настроились на привычное виденье, Ванадис попыталась сесть, но физическая оболочка отказывалась слушаться. Волшебница заставила себя расслабиться, взгляд скользнул по хрустальному потолку. Все хорошо. Все закончилось! Надо поверить в это… Глубоко вдохнула... К ней уже со всех ног мчался Рандир, где-то далеко в коридоре показались Бруно и Флора.
– Ванадис, это была ловушка! – лицо ее лучшего друга, как всегда, отражало малейшие эмоциональные порывы.
– Мне не верилось с самого начала. Какого лешего ему Алма-Ата? – пробормотала девушка, выдавив слабую улыбку. – На общем фоне там чуть ли не природный рай.
– Хорошо, что учитель Тарикат остался здесь!
Рандир склонился над подругой, его ладонь показалась горячей, почти огненной. Ванадис встретила взгляд голубых глаз, ясных, как безоблачное небо, и на миг ей показалось, что она уловила всю палитру чувств молодого эмпата – он не был в битве, но разделил ее болезненное послевкусие, щедро приправленное собственной тревогой. Символ солнца на лбу волшебника сиял вызывающе и яростно.
– Где наставник? – озабоченно прибавил маг, помогая девушке подняться на ноги. – И Террел еще не появился.
– Надеюсь, с ними все в порядке, – нахмурилась Ванадис, отстраняясь от друга. – Мы разделились, когда...
Договорить ей не дали подскочившие Бруно и Флора, бесцеремонно схватив подругу в охапку.
– Да-да, я вас тоже люблю, – выдохнула волшебница, без радости, почти холодно. Кошмар отступал постепенно, быть может, потому что не хотелось это забывать. Она запомнит на всю жизнь… – Бруно, ты раздавишь мне ребра!
Пространство вдруг пронзила тонкая вибрация, острая, как сирена, стремительно становясь все мощнее и явственней. Через миг рядом с молодыми людьми стоял наставник Александр.

Александр

Хрустальные стены сверкали холодно и слишком ярко – он надеялся, что это были именно они, – тело качнулось вперед. Синие глаза Ванадис, расширившиеся и бездонные, чьи-то уверенные руки, остановившие падение... И теплые волны энергии от целительных ладоней…
– Наставник! Орлан! Наставник Александр!
Это они, его ребята. Значит, получилось. Он выжил. Выжил…
– Ванадис… Террел… – простонал маг, заставляя повиноваться веки, ставшие вдруг столь тяжелыми, будто плиты Стоунхенджа легли на них своей непреодолимой, древней мощью.
– Со мной все в порядке, наставник, – мелодичный голос волшебницы отражал в себе лишь заботу и теплоту.
Пытается скрыть эмоции, девочка. Она жива!
– Не трать энергию, Ванадис. – То, что ему самому было так, мягко говоря, хреново, не должно стать помехой, он отвечает за нее. Губы уже слушались, и это хорошо. – У тебя сейчас момент эмоциональной уязвимости. Найдите Тариката.
Кажется, на ногах он все-таки держаться смог. Да, он выжил!
– Флора, ты целитель от бога. – Улыбнулся через силу, хотя знал, что они видят, насколько вымучена эта улыбка. – Спасибо, ребята. А где Террел?
На миг в воздухе повисла болезненная тишина, прерванная ледяным шоком осознания.
– Наставник…
Александр заставил себя встретить взгляд ученицы, – вся боль и ярость сражения, смертельная опасность будто сжались в фотон, стремительно проносясь между волшебниками, застывшими в молчаливом понимании. Он побледнел, она тоже.
– Террел, – выдохнул Рандир.
Маг перевел взгляд на бледное от природы лицо эмпата, обрамленное платиной волос. Рыжий Бруно сглотнул. Флора охнула.
– Я отправил его сюда, прикрывал его…
Пространство сжалось, словно дуги арбалета, и через миг рядом с магами стоял Тарикат. Как всегда, в присутствии главы «Стоунхенджа» энергетические вибрации переключились на самый высокий, едва уловимый сознанием тон.
– Учитель! – хором воскликнули ребята.
Александр вовремя спохватился и, подобно остальным, в приветственном жесте коснулся лба.
– Оставьте формальности, – тихо отозвался старик.
Его высокая, мускулистая фигура сгорбилась, обычно безмятежное лицо прорезали глубокие морщины.
Тарикат положил ладонь на лоб Ванадис, туда, где пылал знак солнца, и Александр с облегчением почувствовал, как светлеет ее аура, отпускает напряжение, уходит боль. Лицо Рандира прояснилось, и маг ободряюще сжал плечо ученика, зная, что самый чувствительный на свете эмпат ощущает абсолютно все, малейшие изменения состояния.
– Я сочувствую вашей потере. Террел появился в вашей группе недавно и не успел стать близким другом, но он любил вас всех, – одновременно мягко и уверенно промолвил Тарикат, так, как мог только он. И лишь в этот момент Александр до конца понял, что его ученик действительно погиб. Понял, но не хотел принимать. Другие волшебники, да, могли геройски умереть, но никогда еще никто из его группы… – Сохраняйте безупречность, мои дорогие. Наша сила настолько же велика, насколько крепок наш дух. – Тарикат повернулся к ребятам: – Отправляйтесь в зал для медитаций, я должен поговорить с вашим наставником.
Почтительно коснувшись лба, юные волшебники поспешили к лестнице. Ванадис на миг обернулась, и Александр кивнул ей, давая понять, что он не просто рад из-за того, что она осталась жива, он горд за нее саму, за ту сильную волшебницу, в которую за последние годы превратилась талантливая девочка-ученица.
– Орлан, нам нужно поговорить с глазу на глаз. Покинем школу.
Через миг учитель и ученик стояли на мартовском лугу перед высокой хрустальной башней, доступной лишь для глаз избранных, – школой «Стоунхендж», ашрамом Тариката. Время экскурсий уже закончилось, и никто не видел, как двое мужчин прошли к древнему строению, возле которого располагалась величественная обитель.
– Расчет Эрлик-Хана был почти точным, – начал старый маг. – Я действительно собирался отправиться с вами, и если бы меня не отвлек Фаридун…
– Да, им очень ловко удалось организовать утечку информации про полное уничтожение города, – согласился Александр, проводя рукой по коротким темным волосам. – Он хочет убить вас, учитель.
Старый маг согласно кивнул. Седые волосы оттеняли загорелое лицо, украшенное крючковатым носом, что делало волшебника похожим на мудрую белую сову с опаловым опереньем на груди.
– Причины его желания очевидны. Но…
– Что? – уточнил маг, когда учитель запнулся на полуслове и так и не продолжил фразы.
Тарикат вздохнул и молча дошел до ближайшего менгира, потом быстро вернулся назад.
– Ученика терять тяжело, ты это уже понял, Александр. Смерть Террела еще долго не оставит твои мысли, будь к этому готов. Ты наставник для них, а когда станешь учителем – а ты непременно станешь, – тогда любое твое действие будет оставлять куда более глубокий след в юных душах.
Ледяная рука сжала сердце, словно призрачный привет из забытого мира. Почему Тарикат вдруг вспомнил это? Неужели его нынешнее чувство вины недостаточно сильно? Чтобы бороться с этим чувством, нужно усилить его угрызениями совести из прошлого?
– Вы имеете в виду то, что я ушел тогда…
– Нет, это связано не с тобой.
Ему показалось, или учитель действительно устало вздохнул, будто отгоняя этим тягостные воспоминания?
– Я говорю сейчас о себе. Еще тяжелее бывает тогда, когда ученик уходит в лагерь врага. – Александр удивленно поймал глубокий взгляд старика, и его глаза расширились. Значит, Тарикат тоже все еще хранил на сердце груз прошлого, и какой груз! – Да, Эрлик-Хан был когда-то моим учеником. Его звали Хришикеш Эрлик, в его жилах текла удивительная смесь крови индийских брахманов и бурятских шаманов – очень, очень древние магические роды. После того, как он пошел по темной дороге, его жена – англичанка, кстати, они познакомились здесь, в «Стоунхендже», – скрылась в Гималаях, и с тех пор я о ней не слышал. Удивительная была женщина, надо сказать, каким большим и открытым сердцем она обладала… да.
Не в силах вымолвить и слова, Александр потрясенно смотрел на учителя.
– Но Хришикеш погиб. От моей руки. Он погиб, я нисколько в этом не сомневаюсь, – Тарикат продолжил свой путь от менгира к менгиру. Казалось, все это он говорит самому себе, но даже древние камни внимают трепетным словам. – Вот только очень быстро Темный Лорд воскрес, и наши шпионы уверяют, что его все так же зовут Эрлик-Хан.
– Его называют и Дхармарадж, – нахмурившись, прибавил Александр.
– Правильно! – воскликнул Тарикат, вновь застывая перед учеником. – В этом все и дело! Изменилось не только имя, но и характер атак, стратегия – за два года мы с уверенностью можем это утверждать. Как будто место Темного Лорда занял совсем другой человек.
– Наверное, не стоит отмечать, что Дхармарадж и Эрлик-Хан – это разные имена владыки нижнего мира, бога смерти?
– Именно так, – подтвердил старый маг, его темные глаза горели. Боль ушла из них, оставляя место решимости, красноречиво говорящей о том, что выбор сделан, и о нем не стоит больше жалеть. – Потому меня мучают сомнения. Нам надо выяснить, кто он, и это будет нашей первоочередной задачей. Неистребляемых Темных Лордов нам совсем не требуется, не такой наша эпоха должна запомниться в умах грядущих поколений.
Александр понимающе кивнул, задумчиво потирая подбородок. Как быстро все вокруг усложнилось, будто нити пространства завибрировали в такт глубокой, холодной сонате.
– Зашлем шпионов? Но…
Тарикат положил руку на плечо ученика, зная, что тот хочет возразить.
– Ты прав, в последнее время это малоэффективно. Нет, мы должны предпринять решительный ход сами. Атаковать его, пока он еще набирает силы. Мы нападем на его обитель в Гималаях и освободим то место, где раньше находился ашрам магов.
Величественный закат объял Стоунхендж, и Орлан почувствовал отчетливо и ясно, что похоронный обряд Террела будет не последним, он лишь откроет цепочку прощаний в стенах древней обители волшебников.
– А сейчас я прошу тебя о другом, Александр. Ты был совсем близко от Эрлик-Хана. Воспроизведи для меня его энергетические вибрации, насколько сможешь. Возможно, так мы приблизимся к ответу на вопрос, Хришикеш ли это. Врагов нужно знать лучше, чем они знают сами себя. Только тогда их можно легко победить.

Ванадис

Думать не хотелось, мозг и так был перегружен страшными воспоминаниями неравной битвы, из которой она едва выбралась. Ванадис устало прислонилась к прозрачной стене. Хрустальные переливы играли на лицах друзей, создавая захватывающий калейдоскоп разноцветных искр. И так приятно было полуприкрыть глаза, отдаваясь волшебству покоя и незыблемости на первый взгляд хрупкой обители.
– Он был там? – неожиданно спросила Флора, отворачиваясь от серебристых искр фонтана.
– Кто?
– Дхарм… Эрлик-Хан?
Нет, как бы ни звали Темного Лорда – Дхармарадж или же Эрлик-Хан, – на владыку нижнего мира этот злодей никак не походил!
– Был, – сухо подтвердила волшебница. – Но Террел погиб не от его руки. Я едва уловила его присутствие. Орлан нас прикрыл, я ушла первой, а Террел, должно быть, просто не успел добраться до Места Силы…
На миг Ванадис показалось, что пространство исказило знакомое темное ощущение, но она его решительно отогнала.
– Нас ожидает долгий путь в этой войне, – тихо сказал Рандир. – Ушедшие от нас уже в лучшем мире, а нам предстоит изменять к лучшему этот.
Друг был прав. Но почему же такая пустота внутри, еще хуже, чем боль и сочувствие? Террел был так молод, лишь пару лет назад окончил школу. И талантлив – отличный кандидат в будущие наставники. И, наверное, даже красив.
Великие мистики, как цинично! Почему она так думает? Противно самой.
Рука Рандира коснулась ее ладони, и Ванадис повернула голову к другу. Лицо эмпата вновь потемнело.
– Лучше бы я пошел с вами.
– Брось, патрулировать тоже кто-то должен, – горько улыбнулась волшебница и едва слышно прибавила: – И Орлану было бы куда тяжелее лишиться тебя.
Бруно кашлянул, Рандир покачал головой:
– Ванадис, ты права в практическом смысле. Но любая жизнь бесценна. Ни одна не может быть ценней другой. Эрлик-Хан, видимо, этого не понимал, а потому и стал тем, кто он есть сейчас.
Отсюда был виден Стоунхендж, и Рандир не сводил глаз с величественного строения, возле которого испокон веков располагалась их школа.
– Я не смог наблюдать за сражением, – услышала Ванадис проникновенный голос друга. – Что-то сильно мешало концентрации.
– Лучше не спрашивай про этот кошмар, – в тон ему отозвалась Ванадис, чувствуя, как тают остатки расслабляющей неги. Стоп. Не хватало только раскиснуть снова. – Нам надо попросить наставника усложнить боевые тренинги… Твой дух, которого ты отправил со мной, уничтожен, прости.
– Это единственное, что меня радует.
– А что показывают патрули?
– Я смотрел территорию от Британии до Средней Азии, – медленно отозвался Рандир, отворачиваясь от панорамы Стоунхенджа. – Пока все тихо в энергополе. И это не к добру...
– Ты имеешь в виду, что ловушка была частью глобального плана? – уточнила волшебница.
– Да. Я боюсь, что цель Эрлик-Хана сейчас – покончить с нашим учителем.
Пожалуй, сие уже становилось очевидным. И наставник тоже должен был это понимать, последняя провокация лишь дополнила общую панораму. Но почему именно Тарикат? Он являлся не единственным лидером сопротивления. А в месть как побуждающий мотив волшебница не верила.
– Почему ты так считаешь? – вздохнула Флора, не скрывая испуга. Пухлая, веселая девушка не стеснялась своих эмоций, за что Ванадис и уважала подругу, и одновременно не одобряла такую несобранность.
– В конце концов, именно Тарикат сумел разрушить планы Эрлик-Хана в России, – покивал Бруно. – Все-таки в логике этому гаду не откажешь.
Довольно мелочный повод. Нет, цель темного мага была какой-то другой, пока неизвестной. Очевидно, что он реализовывал свой чудовищный план «преобразования мира». Вот только какая стратегия стояла за его действиями? Понимал ли ее Тарикат? Бруно-то уж точно не понимал.
– В отличие от некоторых, – едва слышно дополнила последнюю фразу Ванадис, но друзья услышали ее.
Уши Бруно покраснели, и он уже собирался выпалить в ответ очередную порцию нелогичностей, как Флора быстро пресекла надвигающуюся перепалку:
– Значит, наш наставник встретился с Эрлик-Ханом! И сумел от него уйти.
– Орлан – крутой мужик! – добавил Бруно, видимо, чтобы хоть что-то сказать. – Бывший чемпион мира по кикбоксингу, это тебе не фунт изюма. А уж сколько магических турниров он выиграл!
В ответ Ванадис фыркнула, однако тяжесть атмосферы постепенно разрядилась. Волшебница опустила руки в серебристые струи фонтана – здесь был мощный выход энергии, целительной и для тела, и для души.
– Не обращай внимания, Бруно. Ванадис просто влюблена в него и скрывает это от самой себя, – Флора подмигнула рыжему другу.
– И эта любовь взаимна! – широко улыбаясь, добавил тот.
Волшебница фыркнула еще раз.
– Война не война, а у тебя, Флора, только амуры на уме! Ну как так можно, а? Думаешь этим улучшить мое душевное состояние?
Даже Рандир теперь едва заметно улыбался.
– А ты признайся, и мы прекратим!
Ванадис вздохнула. Думать об Орлане тем не менее было приятно, его энергия одновременно и успокаивала, и придавала сил.
– Наверное… мы просто чем-то похожи с Александром, понимаем друг друга. Но он не в моем вкусе. Его лицо вряд ли можно назвать красивым – тонкие черты, да, но как-то странно расположены относительно друг друга, а я, знаешь ли, эстет. Конечно, фигура у него божественная, кто бы спорил, но этого мало. И карие глаза я не люблю. А еще – у него уже появляются залысины! Так что – увы и ах!
Бруно уже ржал в полный голос. Но Флора не унималась:
– Подумаешь, залысины. Сорок лет и двадцать – не такая уж большая разница. Кто знает, что с тобой скоро будет, растолстеешь там, волосы выпадут после родов…
Ванадис с трудом подавила желание стукнуть подругу по аджна-чакре. Но в чем-то Флора была права: девушка по-своему любила своего наставника. Но помимо, скорее, дочерних чувств, она просто знала, что он принадлежит не ей, а она – не ему.
– Смейся-смейся, подружка! Потом обзавидуешься, когда я найду свой идеал!
Рандир, как всегда, встрял в разговор очень вовремя:
– Хватит, девочки. Вы что, моей смерти желаете? Как я представлю, что ты несешь, Флора, у меня даже волосы краснеют! Поэтому если ты не хочешь, чтобы твой друг походил на красноглазого кролика, давайте лучше сходим в город. Посидим в кафе, в конце концов. Пока такая возможность у нас еще есть!
– Начал за здравие, кончил – за упокой, – прокомментировала Флора.
Однако друзья единодушно ринулись вслед за Рандиром и, по дороге забежав переодеться, в молчаливом согласии поспешили к выходу.
Древнейшую в Британии тайную школу охраняла великая магия. За ней стоял бездонный источник Стоунхенджа, и потому еще никто и никогда не входил в стеклянную обитель без разрешения главы школы-ашрама, должность которого сейчас занимал Тарикат. Здесь они были в безопасности.
Символ солнца на лбах учеников ослепительно вспыхнул, когда те проходили сквозь хрустальные ворота.
– В Эймсбери? – уточнила Флора.
Ванадис кивнула, и молодые волшебники, взявшись за руки, настроились на пространственный канал. Групповая концентрация, как обычно, экспоненциально усилила магию – и уже в скором времени компания заходила в любимое кафе, пытаясь отбросить все тяготы и тревоги. Но в голове у Ванадис, словно эхо, звучало предчувствие: скоро все изменится, кардинально и навсегда.

@темы: original, Белая дорога

---

Сократила амурную сцену в последней главе Эликсира вдвое. Оставила только самое необходимое. Все-таки это формат фанфикшена - столько внимания уделять таким описаниям. Бью себя по рукам вот.

@темы: fiction

---

Kites

Я посмотрела Змеев с Ритиком Рошаном! Ура!

Фильм, в общем-то, противоречивый, недаром на родине в Индии его не восприняли. Но это точно попытка Искусства.
Фильм, с одной стороны, жизнеутверждающий, а с другой - нет. Иногда он реалистичен до боли, иногда - нет (пережиток Болливуда, видимо). Он смешон и трагичен одновременно.

Что понравилось: игра Ритика (он бог!), психологическая линия в первой части, сам Ритик (да, он бог), визуальный ряд, общение персонажей, наличие юмора. Мультиязычность создает интересный колорит. Музыка отличная.
Что не понравилось: слишком резкий переход от первой части ко второй, надо было сделать убедительнее. А потому любовная линия выглядит поначалу не слишком реалистично.

Про Барбару Мори, партнершу Ритика, не могу сказать ничего ни плохого, ни хорошего. Внешность ее меня не впечатляет, но она в фильм вписалась.

Так что Dhoom 2 все равно остается самым любимым фильмом Ритика, вот хоть убей.
Теперь жду Guzarrish, где он вновь в паре с Айшварьей.

@темы: movies

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Переводы стихов - так, мысли

Почитала тут оригинал и переводы Оскара Уайльда - "Балладу Редингской тюрьмы", и в который раз убедилась в том, что англоязычную поэзию нужно читать в оригинале!
Я на собственном, хоть незначительном, но все же опыте понимаю, как трудно добиться соответствия формы и смысла одновременно, но нельзя же так... Конечно, критиковать легко, не известно, как бы я сама это перевела, но все же...

Больше всего меня бесит в переводах несоблюдение ритмики оригинала! Если такое имеет место быть, мне сразу же хочется морщиться. А этим грешили и Бальмонт, и Брюсов - оба посягнули на перевод вышеозвученного творения, на мой взгляд, с плачевным результатом.

Второе: отказ от ключевых мыслей в определенной форме. Не секрет, что стих всегда имеет нечто ключевое - фраза, повтор, оборот, порядок слов и т.д., вокруг которого строится произведение. И если это игнорируется ради каких-то других целей, сие прискорбно.

Ну а третье - слишком вольный перевод. Иногда вынужденно приходится этим грешить, но все ж есть границы допустимых вольностей.

Возвращаясь к произведению Уальда, ни один перевод меня полностью не удовлетворил. Про первый косяк даже говорить не хочется. А вот в переводе Топорова явно третий косяк, слишком своими словами. В переводе Воронель - второй, ушла от ключевой фразы, которая повторяется на протяжении всего произведения (первая в отрывке ниже).
В качестве примера отрывок:

Yet each man kills the thing he loves,
By each let this be heard,
Some do it with a bitter look,
Some with a flattering word,
The coward does it with a kiss,
The brave man with a sword!

Some kill their love when they are young,
And some when they are old;
Some strangle with the hands of Lust,
Some with the hands of Gold:
The kindest use a knife, because
The dead so soon grow cold.

Some love too little, some too long,
Some sell, and others buy;
Some do the deed with many tears,
And some without a sigh:
For each man kills the thing he loves,
Yet each man does not die.

Топоров:
Любимых убивают все,
Но не кричат о том.
Издевкой, лестью, злом, добром,
Бесстыдством и стыдом,
Трус - поцелуем похитрей,
Смельчак - простым ножом.

Любимых убивают все,
Казнят и стар и млад,
Отравой медленной поят
И Роскошь, и Разврат,
А Жалость - в ход пускает нож,
Стремительный, как взгляд.

Любимых убивают все -
За радость и позор,
За слишком сильную любовь,
За равнодушный взор,
Все убивают - но не всем
Выносят приговор.

Воронель:

Ведь каждый, кто на свете жил,
Любимых убивал,
Один - жестокостью, другой -
Отравою похвал,
Коварным поцелуем - трус,
А смелый - наповал.

Один убил на склоне лет,
В расцвете сил - другой.
Кто властью золота душил,
Кто похотью слепой,
А милосердный пожалел:
Сразил своей рукой.

Кто слишком преданно любил,
Кто быстро разлюбил,
Кто покупал, кто продавал,
Кто лгал, кто слезы лил,
Но ведь не каждый принял смерть
За то, что он убил.

@темы: poetry

---

Первомай в Казани

Чебоксарские товарищи сделали ролик по нашему Первомаю в Казани, митинг-концерт и шествие проводили анархисты, антифашисты и экологи. Я там мелькаю - с длинными белыми волосами.

@темы: video, social

---

Ведическое

Мадана-Мохана

Можно ли увидеть Кришну
В рощах Вриндавана?
Можно ли свирель услышать
Мадана-Моханы?

К той земле, где нет печали,
Я бегу стихами.
Только о Тебе мечтаю,
Мадана-Мохана.

Мысль земную очищает
Путь вкруг Говардхана,
Радха-Кунда лик являет
Мадана-Моханы.

Созерцаю храм Твой лучший -
Тает мир обмана.
Только Ты один мне нужен,
Мадана-Мохана!

Ты уносишь вожделенье,
Низший вкус меняя.
Ты мой гимн и вдохновенье,
Мадана-Мохана!

День грядет, и вновь приду я
В рощи Вриндавана -
Одного Тебя люблю я,
Мадана-Мохана!

- - - -

Имя Мадана-Мохана означает "Тот, кто уносит вожделение".


Молитвенное

О милостивый Господь,
О мой возлюбленный!
Мой голос, словно плоть
Из слов загубленных
Про мутный и пустой
Брег жизни непростой.
Но жажду имя петь я
Запредельное,
Чтобы в сиянье дня
Мой голос преданный
Разлился до небес
Симфонией сердец!
О милостивый Господь,
О мой возлюбленный!
Непросто побороть
Привычки буйные.
Но премы сладкий вкус
Расцветит лиру пусть
В надрывной чистоте,
Блаженной простоте,
О милостивый Господь!
Приди ко мне, Господь.

@темы: poetry

---

И поэзии можно учиться по шастрам))

Неожиданно в Чайтанья-Чаритамрите обнаружила советы по стихосложению, исходящие из уст самого Кришны Чайтаньи. Хоть речь идет о санскрите, но все равно можно сделать практические выводы.
Несколько цитат:

«В этом стихе дважды встречается ошибка авимришта-видхейамша, и по одному разу — ошибки вируддха-мати, бхагна-крама и пунар- атта».
«Поскольку ты поместил известное в конце, а неизвестное — в начале, порядок слов нарушился и значение их стало непонятным». «Не упомянув сначала то, что уже известно, не следует вводить неизвестное, поскольку ничто и нигде не может иметь устойчивого положения, если находится не на своем месте».

«Ты придумал сложное слово бхавани-бхартри и был очень этим доволен, но оно содержит серьезный изъян».
«Слово бхавани и так уже означает «супруга Господа Шивы». Если мы еще раз упомянем ее мужа, то создастся впечатление, что у нее есть другой муж».
«Нелепо говорить, что жена Господа Шивы имеет какого-то другого мужа. Употребление таких словосочетаний в литературе является ошибкой под названием «вируддха-мати-крит» (ошибка противоречивого смысла)».«Если кто-то скажет: «Дай подаяние мужу жены брахмана», — то эти противоречивые слова оставят впечатление, что у жены брахмана есть еще какой-то муж».

«Слово вибхавати [«процветает»] завершает высказывание. Добавлять к нему определение адбхута-гуна [«обладающая удивительными качествами»] — значит допускать избыточность выражения».

«В трех строках этого стиха встречается очень красивая аллитерация, но в одной из строк она отсутствует. Это называется нарушением единообразия».

«Хотя этот стих украшен пятью достоинствами, его портят эти пять серьезных изъянов». «Даже если стих украшают десять литературных достоинств, его может напрочь испортить всего один недостаток».

«Теперь послушай характеристику пяти поэтических украшений, которые встречаются в твоем стихе. Это два звуковых и три смысловых украшения».

«В первой строке пять раз повторяется слог та, а в третьей строке пять раз повторен слог ра». «В четвертой строке четыре раза встречается слог бха. Эта аллитерация создает отменное благозвучие».

«Слова шри и лакшми имеют одинаковое значение, но их сочетание, хотя и близко к тавтологии, таковой не является».
«Характеристика Лакшми как обладательницы шри [богатств] вносит новый смысл, хотя и имеет некоторый оттенок повтора. Это второй пример звуковой фигуры речи».

«Словосочетание лакшмир ива [«подобно Лакшми»] является смысловым украшением, которое называется упама [сравнение].

В этом стихе встречается еще одно смысловое украшение под названием виродхабхаса, или кажущееся противоречие».
«Все знают, что лотосы растут в водах Ганги. Поэтому утверждение о том, что Ганга родилась из лотоса, кажется явно противоречивым».
«Но мать-Ганга начинается от лотосных стоп Господа. Поэтому, хотя слова о том, что река рождается из лотоса, и кажутся противоречивыми, если усмотреть в них связь с Господом Вишну, станет видна поразительная красота этой фигуры речи».

«Истинная слава матери-Ганги в том, что она появилась из лотосных стоп Господа Вишну. Это умозаключение — еще одно поэтическое украшение, которое называется анумана».

«По милости твоей богини ты наделен поэтическим талантом и воображением. Но стихи, которые сочинялись экспромтом, всегда будут уязвимы для критики».
«Только поэтическое мастерство вкупе с глубокими размышлениями дает безупречные плоды. Украшенные метафорами и сравнениями, такие стихи ослепительно сияют».

@темы: poetry

---

Исполнителю роли Гауранги

На черно-белом облаке экрана
Стоишь ты воплощеньем красоты.
И не нужны слова - друзья обмана, -
Сияньем глаз написано, кто ты.
В наклоне головы, бровей полете,
И в сладких губ пьянительной волне,
Будто очерченных пером на взлете
Божественной руки, как все в тебе,
И в темных локонов послушном танце,
В глазах, в которых меркнет свет земной,
Горя небесным пламенем экстаза, -
Я вижу Гаурангу пред собой!

@темы: poetry

---

Снова...

Вновь на Казанке беда -
От редких цветов не осталось следа.
Нор горностая больше не видно.
И это не просто для сердца обидно!
Сделали все, что могли,
И что не могли - тоже сделали мы!
Решенья добились ту зону оставить.
Но что им проект, коли душу продали!
Совсем уничтожили луг,
Копая канал. Вот и список "заслуг"
У власти в Казани пополнился быстро,
Ведь нет среди них невиновных и чистых.
И снова суды впереди,
И боли горячей осколки в груди,
И вновь мы стоим на Казанке родной -
И это не будет последний наш бой!

@темы: poetry

---

Bhajahu Re Mana - перевод

Это переложенный в стихи перевод Bhajahu Re Mana Говинды даса Кавираджи. Вообще, не в традиции переводить бхаджаны стихотворно, их поют в оригинале, то есть в данном случае на бенгали, но мне очень нравится этот бхаджан.

	Srila Gurudeva - Bhaja Hu Re Mana .mp3
	Found at bee mp3 search engine

Ум неспокойный мой, думай о Господе,
Чьи стопы лотосные гасят страх.
В благом рождении слушай святых людей
И смерти море одолеешь так.

Страдал и день, и ночь, покоя я не знал -
Жара и холод, ветры и дожди.
И тщетно было все, ради ничтожных благ
Скупым, порочным людям я служил.

Но разве могут нам богатство, молодость,
Сыны, родные вечно счастье дать?
Подобна капле жизнь на листьях лотоса,
И нужно к стопам Господа припасть.

Слушай о Господе, пой имя Господа,
Помни о Нем, молись, служи сейчас,
Дружи с Ним, славь Его, предайся Господу -
То жаждет искренне Говинда дас.


Знаю, что тут есть некоторые вольности. В последнем чс не полезло про стопы, и получилось восемь методов вместо девяти, но хоть в предыдущем чс это упоминается, сорри.((
Оригнал:
1
бхаджаху ре мана шри-нанда-нандана абхайа-чаранаравинда ре
дурлабха манава-джанама сат-санге тарохо э бхава-синдху ре
2
шита атапа бата баришана э дина джамини джаги ре
бипхале севину крипана дураджана чапала сукха-лаба лаги' ре
3
э дхана, йаубана, путра, париджана итхе ки ачхе паратити ре
камала-дала-джала, дживана таламала бхаджаху хари-пада нити ре
4
шравана, киртана, смарана, вандана, пада-севана, дасйа ре
пуджана, сакхи-джана, атма-ниведана говинда-даса-абхилаша ре

Перевод (на русский переведено кем-то с перевода на английский, который сделал Прабхупада):
1. О ум, поклоняйся лотосным стопам сына Нанды, которые делают человека бесстрашным. Получив человеческое тело, этот редкий дар, общайся со святыми личностями, ибо только так ты сможешь переплыть океан мирского бытия.
2. Ни днем ни ночью я не знаю покоя, страдая от жары и холода, ветра и дождя. Ради капли мимолетного счастья я служил порочным и скупым людям, но тщетными были все мои усилия.
3. Разве могут все наши богатства, молодость, сыновья и родные дать нам истинное счастье? Эта жизнь подобна капле росы, дрожащей на лепестке лотоса, поэтому ты должен всегда поклоняться и служить лотосным стопам Господа Хари.
4. Говинда дас жаждет посвятить себя девяти процессам бхакти, к которым относятся слушание повествований о славе Господа Хари и прославление Его, памятование о Нем и вознесение Ему молитв, служение лотосным стопам Господа и служение Господу в качестве преданного слуги, поклонение Ему с предложением цветов, благовоний и т.д., служение Ему в качестве друга и полное предание себя Господу.

@музыка: Bhajahu Re Mana

@темы: poetry

---

Рама Навами

Рам! В имени твоем луч солнца золотого.
О Рама, где испить мне правильного слова,
Чтоб описать твое великолепие в веках?
Пусть имя Рамы навсегда застынет на губах!

@темы: poetry

---

22 марта - день воды

На день водных ресурсов в Казани планируется большое мероприятие, призванное показать огромную проблему, связанную с водой и с отношением к этому вопросу бюрократии и дельцов.
Акция проводится экологами и анархистами - то есть нашей компанией, сложившейся после эколагеря в защиту Казанки.

После шествия по центральной улице мы будем показывать небольшой спектакль. Я являюсь соавтором сего творения, написанного вместе с  Donnaley (за что ей большое спасибо).
Ну а играю пиратствующую русалку.)) Сегодня отрепетировали, вышло прикольно. Особенно здорово, что будут и песни под гитару - спасибо Троллю, бас-гитаристу группы Last Limit.

Все в стихах!

Пьеса ко дню воды

Пират: Пират я! С моря - к вам сюда!
Нам домом там была вода!
Но та, что бьется в берега,
Клянусь Нептуном, не она!
Зеленый свет – не мир иной –
То фосфор с серой над волной!
У нас команда, как траву,
Пары вдыхает по утру.
И даже живность – вот дела! –
Подохла иль с ума сошла!
Тюлень намедни проплывал
И конформистом обозвал!

Выходит русалка-пиратка: Ой, знаю я того тюленя,
У нас зовут его Емеля!

П: Зовут?

Р: Так сам себя назвал,
С тех пор, как он мутантом стал!

П: Да, кто помылся той водой,
Покрылся жуткою корой!
На всех морях там беспредел,
Состав команды поредел,
Не ищем уж былых наград,
Глотку водицы каждый рад!
Ну, а тебе, краса-девица,
Кем суждено было родиться?

Р: Русалкой я всегда была.
Да только тут пришла беда,
Мой хвост вдруг взял и раздвоился,
И в ножки две он превратился.
А чешуя слиняла, да,
И не осталось и следа.
Но что уж, человечье тело
Я как-то бы терпеть сумела.
Да только вот моя сестрица,
Напившись этакой водицы,
Что с ферм, с заводов к нам течет,
Отправилась пугать народ!

Сестра-русалка:
Теперь к водичке аллергия,
Люблю я жидкости другие.
Уран, фосфаты, ацетон –
И вот он, для мутанта дом!
Пойду, глотну-ка пестицид,
С полей он тоннами бежит!

Пугает толпу и уходит.

П: Ты на русалку не похожа,
Скорей, с моей коллегой схожа!

Р: Ну как-то надо в свете жить.
Корабль пришлось вот… хм, одолжить...

П: И что, красив ли твой корабль?

Р: Да, был красив когда-то... встарь!
Теперь совсем изъеден борт –
Большой привет от сточных вод!
А вот вчера случилось чудо…

П: Ну?

Р: Гидроэлектростанцию рвануло!

П: Электростанцию? Не врешь?
А, может, путаешь ты все ж?
У нас вот коку хорошо –
Наловит рыбы он ведро,
Слегка дает мазуту стечь
И топит этой рыбой печь!
Быть может, там рванула рыба?..
Наверно было так красиво!
Все небо в праздничных огнях…

Р: Да побери тебя Аллах!
Какая рыба, тут давно...
Лет пять уж не встречал никто!
У вас на море лучше все...
Вот как-то видела в кино:
"Что в мире есть такое диво,
И море вспенится бурливо,
И разольется в шумном беге
И тут очутится на бреге..."

П: В мазуте крапчатый тюлень,
Что матерится целый день!

Р: Ну хоть кораллы у вас есть?

П: Вот этого добра не счесть!

Р: Ну вот! Хоть что-то, как в кино...

П: Но только сдохли все давно.

Р: Как сдохли? Почему? Когда?

П: Да все проклятая вода!
В ней даже утопиться – страх,
Короче, я не при делах.
И все вопросы о воде,
Поверь, уж точно не ко мне!

Р: Да знаю я, кому б смогла
Вопросы все задать сполна.
Вчера встречались на реке,
Приперлись прямо на заре,
С понтами, рыбку половить, -
Ну сетью реку бороздить.
Я им кричу: "Нельзя сюда!
Здесь охраняется среда..."
В ответ мне этот вот... народ:
– Ты экстремистка! Ты урод!
Да мы тебя поймаем ща,
Под суд и сразу в лагеря!

П: Пора отсюда когти рвать!
Пример с Миссона надо брать
И Либертарию создать!..
Вот только б где водички взять?
Ведь ходим мы на абордаж,
Под лозунгом: Водицы дашь!
Все шли кислотные дожди…
Где кран побольше, подскажи!

Р: С ума сошел!

Реплики из толпы:
- Ты глянь назад,
Видал, рогатые стоят?

- Попили с крана той воды,
Вот бестолковые... козлы!

- Не пей водички, козленочком станешь! (обращаются и к зрителям и ментам)

Р: Представь, какая участь ждет
Тех, кто из крана воду пьет!

Все поют:

(Бригантина – переделка)

Надоело говорить и спорить,
И пинать виновников под зад...
В флибустьерском бывшем синем море
Бригантина поднимала паруса...

Капитан, обветренный, как скалы,
Чуть от тифа не покинул нас…
Жаждут все с водой поднять бокалы,
Все давно устали от вина.

Пьем водичку мы за непокорных,
За презревших показной уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песнь воде поют.

Так прощаемся мы с серебристой,
Самою заветною водой.
Бюрократы и капиталисты
Даже дождь снабдили кислотой.

Все по голову в беде и горе -
Искупаться нам в воде нельзя!
Как давно в когда-то синем море
Не взвивает бригантина паруса.

Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песнь воде поют,
И, звеня водичкою, мы тоже
Запеваем скорби песнь свою.

Надоело говорить и спорить,
И пинать виновников под зад...
В флибустьерском снова синем море
Бригантина пусть поднимет паруса!


Р и П (к публике): Что же мы можем сделать? Что делать?

Водяной припевает из толпы:
Я Водяной, я Водяной,
Поговорил бы кто со мной!

Выходит Водяной:
Услышал ваш я разговор,
Ну, что могу сказать: позор
Вам, люди! Сколько лет
Гудит об этом белый свет,
Об этом знает и дитя:
Поганить воду вам нельзя!
Я, братцы, стал совсем урод,
Не Водяной – а Волдеморт!
А хорошо как начиналось,
Да только память и осталась!
Казанки помнишь острова?
Камыш, проточная вода
Сама собою очищалась
И к вам же снова возвращалась.
Гнездились птицы у реки,
Цветочки редкие росли!
Но тракторов нагнали взвод,
Сварганили пульпопровод.
Срубили древние дубы
И все протоки у воды,
Луга засыпали песком.
И получили..

Р и П: (хором)
Что?

В: Дурдом!
И гордо на весь свет орут,
Что стадион, мол, будет тут!

Р: Кому он нужен, этот спорт,
Коль генофонд повсюду мрет?!

П: А, может, в мире все же есть -
Ведь рек и ручейков не счесть, -
Какая-то другая жизнь?

В: Да ты хоть птицей обернись
И облети весь белый свет!
Водицы чистой в мире нет!
Даже реликтовые льды
Растопнут скоро – и кранты!

Р: Как терпит это все вода?

В: Спроси сама – вот и она!

Выходит Вода:
Друзья мои, я, к сожаленью,
Не вижу верного решенья!
За помощью я к вам пришла,
Молю, спасите! Я всегда
Сама на помощь к вам спешила.
Во мне бурлила мощь и сила.
Я столько миру отдавала,
Чтобы планета расцветала.
А мне в ответ сливают грязь…
Течет по венам только мразь,
Промышленных отходов гной!
Мазутом пенится прибой,
Озера тиной заросли,
А реки химии полны.
И мой уже круговорот
Сдержать атаку нечистот,
Что рвутся к вам в водопровод,
Не в состоянье. Жаль, умрет
Мир без меня... Но сил уж нет!
Иль все же кто-то даст совет:
Как людям лучше объяснить,
Что без воды не смогут жить?!

В: И что же делать? Как нам быть?
Кого о помощи просить?

П: Бог Океана нам поможет!

Все: Нептун! Нептун!

Р: Уж он-то сможет!

Входит Нептун:
Приветствую! Увы, все знаю!
Сам, что ни день, на дне рыдаю
И понимаю – это крах!
Но я, друзья, не олигарх!
Швейцарским банком не владею,
Печатать деньги не умею!
Все с капиталом на примете,
А я вот не в авторитете!
Напрасны все надежды ваши,
Ведь мое место у параши!..
(Пауза)
Мой океан огромен, да!
Но бочка все же не без дна!
Лет пятьдесят уже, как он
В одну парашу превращен!

П: Мы, что ж, сдаемся? Никогда!

В: Не может быть! Нептун? Вода?

Р: (Нептуну)
Ну ты же бог, тебе подвластны
Такие силы! Помоги!

Н: Но силы те будить опасно!
Свои законы здесь, пойми!
Они начнут работать сами,
Когда альтернатив не станет.
Иначе тут навек помрет
Весь «славный» человечий род.
Лишь люди то легко исправят,
Где они сами и нагадят!

Вода: Зачем же люди так трусливы,
Жадны, безжалостны, спесивы?
Турбины я в реках крутила,
Детей им и сады растила.
Забыли, видимо, они,
Что мною их тела полны.

Н: Уйду к Плутону я – пока
Жива подземных вод река.
А вот когда иссякнет пласт,
Тогда пробьет наш смертный час!
Держитесь же, мои друзья!
Вас не увижу больше я!

Все обнимаются, решительно и мрачно жмут друг другу руки...

Все поют:
(Атланты – переделка)

Когда на сердце тяжесть,
И холодно в груди,
К реке, отринув важность,
Ты в сумерках приди.
Туда, где без надежды,
Покорная в веках,
Вода весь мир наш держит
На трепетных руках.

Держать его махину –
Почти на грани сил.
Вода сгибает спину
В турбинах у плотин.
В ее круговороте
Вся соль иных работ:
Ослабни в нем хоть что-то –
И мир наш упадет.

Во тьме заплачут люди,
Иссохнут все поля.
Цвет яблонь позабудут,
И кончится Земля.
А мир наш год от года
Все давит тяжелей,
Дрожит вода от стока
С заводов и полей.

Вода в нас кровью бьется,
Вдыхает пульс в тела.
Но прибыль снять неймется,
А смена не пришла.
Где капитал мир предал,
Ей ночью не до сна –
Радиоактивным следом
Она заражена.

Вода одна навеки,
Привыкшая к труду.
Не боги - человеки,
Ей предрекли беду.
Но жить еще надежде
До той поры, пока
Вода весь мир наш держит
В слабеющих руках.

Так что ж ты можешь сделать,
Чтоб миру быть ввека?

@темы: poetry, original

---

Не влюбляйся в музыканта, девчонка!
Миг - и он влезет тебе в печенки.
Личинкой овода до сердца догрызется,
И оно не пульсом - музыкой забьется.
И ладно, если бы Чайковский иль Бизе,
А не какой-нибудь там Brutal Death !

@темы: poetry

---

Моя любовь к тебе не капиталистическая,
А очень даже реалистическая.
Отношений не надо товарно-денежных,
От которых никуда ты не денешься.

Я люблю тебя.

Мне рабыней не быть, ты не станешь рабом моим.
Феодальный строй тоже не пробуем мы.
Даже символом "А" тут не отделаешься,
Чтобы выразить фейерверк безмятежности.

Я просто люблю тебя.

Цвет небесный глотаю из глаз твоих -
Это лучше, чем иными оргазмами.
Твое присутствие ощущается пронзительно.
Момент! Экзистенциональность поразительна.

Я не просто люблю, я ЛЮБЛЮ тебя.

@темы: poetry

---

Твои глаза такие же янтарные,
Со светло-изумрудным ободком,
Как у него - кумира светозарного,
Звезды прославленной индийского кино.

Твой рост, со мной в сравненье, впечатляющий.
Как незабвенный Ритик, ты высок.
Но почему, когда ты рядом, забываю я
О нем? Как будто пуля мне вошла в висок.

@темы: poetry

---

To you - перевод стихотворения Р. Стивенсона

Надеюсь, Стивенсон в могиле не перевернется. Мне давно хотелось перевести этот его стих, потому что я его обожаю. Хотя задачка сложная, так что простите за то, что поддалась соблазну.

Твои снега и розы
И золото кудрей
Пленят заклятьем грозным
И восхитят людей.

И в сумрачном сиянье,
Чей дух всегда я нес,
Снег киртл ее венчает,
А роза - шелк волос!

Тон горных рек прохладных,
Потоков и озер -
От черноты до злата -
С равнины и до гор, -

Цвет верескового меда,
Пчел медоносных цвет
Плеч злато благородят
И смуглых ног отсвет.


To you, let snow and roses
And golden locks belong.
These are the world's enslavers,
Let these delight the throng.
For her of duskier lustre
Whose favour still I wear,
The snow be in her kirtle,
The rose be in her hair!

The hue of highland rivers
Careering, full and cool,
From sable on to golden,
From rapid on to pool --
The hue of heather-honey,
The hue of honey-bees,
Shall tinge her golden shoulder,
Shall gild her tawny knees.

@темы: poetry

---

Анимус

Сегодня мне Анимус снился.
Был Он на Нестора похож,
А может, Темный Лорд явился.
О боже, как Он был хорош!

Улыбки тонкой вдохновенье
Ум оттеняло, красоту
Его речей. И в упоенье
Ему внимала одному.

Мы говорили. Было тихо -
Так замерла душа моя,
Чтобы потом блаженно вспыхнуть
В бескрайнем облаке огня.

Тогда мне даже показалось -
Лицо родное вижу я.
Но Он растаял. Пред глазами
Лишь послевкусье бытия.

@темы: poetry

---

Есть у меня товарищ...

Юный бог стальной гитары,
Мне свободы песню спой.
Осознай святое право.
Сьешь луч солнца золотой.

Одержим ты лишь твореньем,
В нем одном горит любовь.
Презираешь соблазненья,
Пирсингом венчая бровь.

Ты уже почти мужчина.
С тонкой линией трусов
Над штанами. И почти что
Ты психически здоров.

В транспорте уступишь место,
Врежешь наглому менту
И, прочтя Толстого, честно
Прикуешь себя к дубу.

Ты не куришь сигареты,
Ты смеешься над ганжой,
Алкоголь не пьешь - при этом
Не боишься стать ханжой.

Волосы чернее ночи
Вьются, как анархо-флаг.
На груди ты краской сочной
Нарисуешь символ "А".

Обожжет взгляд глаз бездонных -
Голубых, как древний лед,
Страшных и немного сонных -
Как зарин, с ума сведет.

Юный бог стальной гитары,
Спой мне свой брутальный рок.
Я сама богиня. Чары
Мне твои родны, мой бог!

@темы: poetry